Под грохот лавовых лавин,
Бурлит безумный океан.
Из бездны из морских глубин,
Вверх рвется змей Левиафан.
Знаменья жест над головой,
В пылу погибельных страстей.
Под плач Египетских жрецов,
Исход свой празднует еврей.
Война меж Сыном и Отцом,
Что было праведно грешно.
Спор Света падшего с Творцом,
Ни слова больше, решено!
Дань, жадный собирает жнец,
Земли покинул Бог предел.
Сбит с головы златой венец,
Устроен Мира передел.
Смерть косит все вокруг дома,
Род Фараона и жрецов.
На веки вечные война,
Весь Нил иссох до берегов.
За поклонение Богам,
Иным положен здесь конец.
Обшарив все по закромам,
Народ уводит свой беглец.
Обмазан сладкой ложью рот,
Вранье, вбирает плоть ушей.
Свой Богом избранный народ.
В Синай ведет Раб Моисей.
Чтоб против всех начать войну,
Устроить в мести сущий ад.
Отец, тебя я не пойму,
Зачем, Адам, цветущий сад?
Зачем людей, Ты создавал,
В том Райском в Небесах саду.
Раба в помощники избрал,
Себе Отец мой, на беду.
Грехи, грехи, но смысл идей,
Мне на вопрос Господь ответь.
Чем лучше всех других еврей?
Чем смел он длань, Твою согреть?
И почему своих детей,
Ты, Отче проклял, почему?
За то, что спор из-за людей,
Подняли в том, Отец саду.
Тогда еще пошел разлад,
И спор у трона, Твоего.
Закралось в тот Эдемский сад,
Сомненья семени зерно.
За бунт, что был на корабле,
Там в Небе поднят, на верху.
В саду Эдемском дерзкий змей,
Адама ввел в соблазн жену.
Вопрос ребром за власть там встал,
Я заступился за людей.
В немилость с ними я попал,
И проклят как паршивый зверь.
В пыль, сбросив, Ты меня земли,
Сказать «спасибо» Сатане.
Культ в поклонении змеи,
Мир в нескончаемой войне.
Что, Ты задумал, мой Отец?
От Сына Отче своего.
Уводит стадо раб беглец,
Под дланью жеста, Твоего.
Рабы, рабы одни рабы,
Ну, что Ты в них нашел, Отец?
Сброд нищей, падшей голытьбы,
Где мой народ, скажи, Творец?!
Где мой, Творец скажи народ,
Что мы создали на земле.
Не этот разношерстный сброд,
Я доверял, Отец Тебе.
Зачем, Тебе я помогал,
Тем первым дал я имена.
Сердца их светом согревал,
В тень своего, укрыв крыла.
Тебе, Отец я доверял,
И откровенен был всегда.
Моим мольбам тогда не внял,
На все смотрел лишь свысока.
На все, что было, Ты смотрел,
Но спохватился было вдруг.
И начал Мира передел,
Нашел себе презренных слуг.
Себе нашел какой-то сброд,
Тебе, Господь, видать видней.
Мой если сквернословит рот,
Лиши словесности моей.
Гнев на меня, вновь свой излей,
За все, что сын твой натворил.
Но отказать в любви не смей,
Всю жизнь, Тебя Отец любил.
И благодарным был всегда.
За то, что первым был в Раю.
Горела светом мне звезда,
Любви в родительском саду.
Тот спор наш спором, но народ,
Земной за что, Ты наказал?
Бичом тем рабским словно скот,
Под власть евреев, Ты отдал.
Ведь, Ты же только посмотри,
Куда ни плюнь везде еврей.
Чем люб Тебе, Ты мне скажи,
На дух свой раб тот Моисей?
Который, в храме у жрецов,
Постиг науку лжи своей.
Украл ковчег и был таков,
С оравой ноги уносил скорей.
Презренней падшего раба,
И в Мире ни кого нет злей.
Увидишь, Отче их дела,
Ты вскоре в гибели церквей.
Доверить блудному рабу,
Власть в храме Собственных Небес.
Как мог довериться ему,
Раб есть, тот самый сущий Бес.
Иль править проще тем рабом,
По чьей спине гуляет плеть.
Смотри, чтоб не было потом,
И не пришлось все ж, пожалеть.
За что же власть рабу дана,
Самим над Миром Тем Творцом?
Чтоб сына Своего Христа,
Терновым наградить венцом.
Судьбу свою не выбирал.
Я тоже, и Ты мне ответь.
За что тот Ангел пострадал?
Ради чего принял он смерть?
Чтоб искупить собой грехи,
И Мир на Землю принести.
Но, Ад в преддверии Земли,
С твоей грядет, Отец руки.
Грехи тот Ангел все принял,
И пошатнул религий твердь.
Его на муки ты отдал,
Евреям тем отдал насмерть.
Где здесь, Твоя любовь ответь?
Лишь тверди властной постулат.
С рабом язычник заодно,
Подпишет приговор Пилат.
Голгофа крест, а вот народ,
Христос не все ему донес.
Гудел от счастья лютый сброд,
И ликовал паскудный пес.
Я видел сидя на кресте,
Все видел от начала до.
Гнев раздирал всю Душу мне,
Как казнь вершилась та легко.
Как грешник в муках умирал,
Как кровь бежала по кресту.
Я оком ворона взирал,
Их видел душ тех пустоту.
И ничего в тех душах нет,
Лишь, кроме злобы у раба.
Тьма поглотила яркий свет,
В преддверье Хаоса Война.
Смотри, Отец, не промахнись,
Ты, тоже трон войною взял.
К тому, кто проклят, присмотрись,
К тому, Тебе кто доверял.
К тому, Тебе кто доверял,
К тому, Тебе кто ближе был.
Свой мир отдать на суд менял,
За что тот мир, Ты невзлюбил.
За то, что грешен белый свет,
Но, разве чист еврейский сброд?
Смотрел смиренно столько лет.
Как в том грехе блуждал народ.
Смотрел смиренно столько лет,
И вот устроил передел,
Кровавый Ветхий, Свой Завет,
Им как земли отдал в надел.
Им ненавистен бренный труд,
Жизнь, лишь в стяжательстве и лжи.
Не на того пал гневный суд,
Кого на крест тот обрекли.
Скрижали дал Отец рабу,
Но, толку и с раба что взять?
Тебя, мой Отче не пойму.
Как, Ты рабу мог доверять.
Как, Ты рабу мог доверять,
Твой на кого лег Божий перст.
Смотри, чтоб не пришлось опять,
Обречь кого-нибудь на крест.
Смыть человечества позор,
Под трель кровавого жида.
С небесной тверди приговор,
На перекладину креста.
На перекладину крестов,
Швырнуть Отец, Ты всех готов.
Из Райских в небесах садов,
Спустив с цепи голодных псов.
Ту свору, Ты готов спустить,
Свой, покачнув небесный кров.
Хоть не прошу тебя простить,
Ответ, Твой выслушать готов.
Меня простить я не прошу,
Да, будет вечной Светоч Сфер.
Признать не хочешь правоту,
Мол, возгордился Люцифер.
В обман Души своей зеркал,
Попал Астрала яркий Свет.
В цепях под сводом черных скал,
Готов, Твой выслушать ответ.
Киселев А.А.
02.01.-29.03.10г.