Осени в этом году до меня, пожалуй, не достучаться.
Хожу в весеннем шарфе. Вместо кофе - ромашковый чай.
За моим окном не распускаются больше незнакомые трассы и станции.
И не нужно гадать на каком из вокзалов меня снова не нужно встречать.
У Рыбака, моряка и контрабандиста в крови содержится чуть больше соли.
Может поэтому их поэзия гулким эхом стучит о ребра.
Паруса и тросы свернуты в бухты. На борту всех судов одно слово:
"Sorry",
Теперь сквозь ваши палубы прорастут рожь, овес и другие зерна.
Впрочем, не плевелы. Просто радость у нас теперь связана с запахом хлеба,
С ухоженным, вымытым, старым садом, с кусочком знакомого светлого неба,
Но из окна, а не сквозь алый парус. На этом небе не место Роджеру.
Ложась не в гамак, а в кровать(одно!ярусную) не посещают мысли тревожные
Рыбака, моряка, контрабандиста... и меня. Господи, чем я хуже?
Поменяю выстрелы на батистовый шарф. И пускать кораблики буду в лужах тоже.
Как весной. Она тут давно прописалась. Она подмигивает, заглядывая в окошко.
Рыбак, моряк и контрабандист на коленях моих лежат.
Я читаю книжку и глажу кошку.