***1076.
В пути для ран есть подорожник.
Из снов, надежды и забвенья.
И даже самый мастерский сапожник
Твое, по мукам вечное хожденье
Примерить не сумеет. Дураки
Завидуют ходящим по воде
Иль путникам, носящим кошельки,
Набитые, неважно где.
Не знаешь ты, и кем, и чем в дальнейшем
Дорога будет там освещена.
Но вдруг договоришься с лешим.
Большой насколько будет та цена?
***1077.
Перекурами считая
Протекающие дни.
Хвори формула простая:
«Свою скуку прогони,
Если мир настолько тесен».
Снег когда-нибудь растает.
Покуражься и надейся,
Что никто не пострадает.
***1078.
Бал закончен. Маргарита
Просит Воланда, чтоб я
В учреждении закрытом
Жил, другую возлюбя.
Как ценитель красоты,
Я б и рад воспеть другую.
Заполнял бы все листы
Светлым чувством, не дуркуя.
Но сказал когда-то Бунин:
“В сердце первые места
Отдают мужчины лгуньям
Милым…” – вовсе неспроста.
***1079.
Семь лет, как за спиною Рубикон.
Обратный путь, естественно, заказан.
И если б не поставил все на кон,
Как Мышкин не разбил бы эту вазу.
Так не бывает – все и сразу.
Теперь с наукой я знаком.
Не верю, что дешевле достаются
Кому-то здесь зарубки на носу.
Валяюсь я осколками от блюдца.
С огнем играю, правда, на басу.
Как воду в решете всем чушь несу.
Островитяне плачут и смеются.
И Рим, быть может, вовсе не возьму.
В конце концов, там ждет предатель Брут.
Не окажись я в этом дурдому,
Не знал бы я, куда меня ведут.
И если есть хоть что-то не к добру –
Претензии, пожалуйста, к уму.
***1080.
Обезбоживание организма
Приводит отпрысков Луны
К вершинам страха и цинизма.
И ночи все их сочтены.
***1081.
Ни год, ни два, а все мурашки,
При мысли, что я потерял.
Чапаев, проигравший в шашки –
Редчайший в мире экземпляр.
Не переплыл, чтоб оказаться
В звериной клетке без тепла.
А Зая, взяв другого Зайца
В мужья, зайчонка родила.
Писать, не зная, что творится
В судьбе, на сердце милой там.
Считать комиссии в больнице.
Быть благодарным небесам.
***1082.
Когда из дома уходил я,
Ногой за провод зацепившись,
Моя улыбка крокодилья
Все знала. В Ад я превратив жизнь,
Прощался, выйдя за порог.
И мой любимый человек
Читал, своих не чуя ног,
В глазах безумца: “I’ll be back…”
Итог? Что толку раны бередить,
Все в папке есть истории болезни.
Отбой в больнице. Часик впереди,
Чтоб стих подслушать или песню.
Вот так в ночи я совершаю
С пегасом временный побег.
Поставив точку, засыпаю
С одной лишь мыслью: “I’ll be back…”
Восьмую осень встретил я в местах
Не столь, как говорится, отдаленных.
Улыбка крокодилья на устах.
Ризориус скрипит от слез соленых.
На стан судьбы все сыплю грусти нотки.
Не верю, что закончится мой век
В диагноза больничной отработке.
Большой вверх палец. “I’ll be back…”
***1083.
Подруга – неземная программистка.
И друг – обыкновенный информатор.
Во всю идет циничная зачистка.
Король все понял после мата.
Что странно, не мечтает о реванше.
Сидит себе на острове святой Елены,
Пытаясь вспомнить, что же было раньше,
За все сто жизней, прожитых до плена.
Что странно, не мечтает о побеге.
Зачем, когда полночная есть тишь?
С утра вручают порцию Инвеги,
Как будто этим душу излечишь.
Давно смирился с тем, что не узнает
Глаза той самой бестии своей.
И боль, по всем параметрам, сквозная
От этого становится сильней.
Пусть ставки все – на силу лишь искусства,
Одна из них в плюс выведет меня.
Пусть думают, что это словоблудство,
Но главное и капли нет вранья.
***1084.
Хочет спать человек-переправа,
Попрощавшись летом с нею.
Рассуждать же если здраво,
Я другого не умею.
Скольких к месту перевез.
Скольких мог перевезти.
Стал ли я причиной слез,
Дав с собою Совестин?
Жду я больше, чем обычно
У причала, что она
Не, как принято, двулично
Рассказала все о нас.
***1085.
Кран отстукивает ритм.
Миру нужен новый крен.
Неуслышанным молитвам
Бог дает Себя взамен.
Все родились соловьями.
В клетке петь не учат нас.
Нужно быть еще упрямей.
Верноподданный пегас,
Двадцать лет мне прослужив,
Расправляет ночью крылья,
В знак того, что автор жив,
Пусть признав свое бессилье.
***1086.
(Radiohead | You never wash up after yourself)
Кто к игре допустил?
Где найти знания свет,
Меньше чтоб грустил?
Понять сперва причину бед.
Не поймешь, куда влез
И до конца не вскроешь блеф.
Согласись, что сам выбрал свой крест.
И не прозреть нам, в лужу не сев.
***1087.
Ложь историй, географий,
Астрономий, анатомий.
Кости сыплются, как гравий.
Замурованный в бетоне,
Свет надеется на чудо.
Были б крылья - будут гири.
Раз прозрел когда-то Будда,
Будут и другие.
Не пугаясь пустоты,
Будут как-нибудь учиться.
И в конце опять чисты,
Как смешную небылицу,
Вспомнят жизни кинофильм,
Что «Сезам» есть «улица».
Черный плещется дельфин.
Море не волнуется.
***1088.
Когда б я мог извлечь осколки
Из сердца, все же не решился б.
Порой достаточно и полки,
Чтоб скорость жизни миражи все
Смела, оставив лишь песок,
Который сыплется в часах.
Рот без лобзаний пересох.
Не тонут пальцы в волосах.
В таких местах столь нужное подспорье –
Ни чай и ни большой иконостас.
Ученый кот у Лукоморья,
Когда налево, то – про нас.
У русских сказки все с счастливыми концами,
И в центре очень часто – дурачок.
Жаль, чтоб потом поржать над «мудрецами»,
Сперва, попасться нужно на крючок.
***1089.
Кто б жизнь мою не превращал в историю болезни,
Я знаю, что она – история любви.
И дальше будет только интересней.
От скуки, к счастью, я привит.
***1090.
Куда же положил я инструменты
Для построения обычного моста,
В ту область, где встречают дивергента,
Не с целью, чтоб заткнуть ему уста?
Я помню, что из всех возможных фракций,
Бесстрашие я выбрал, посему,
Вглубь леса не боюсь теперь забраться,
Ведь добрым словом можно и тюрьму
Наполнить. И тюремщик или два
Наедине с собой на миг, но усомнятся.
Конечно, после «дел» мои слова
В «Благую весть» не превратятся.
Скорей, в путеводитель по местам
Военной славы, вставленной в кавычки.
И если не заткнут мои уста,
Я докажу, что есть ценнее спички
На свете вещи: истина в вине,
Любовь, что не берет, а отдает,
Он-лайн игра на белых стороне,
Свободного падения полет.
На первый взгляд, себе же хуже
Я делаю, стихи читать другим
Давая. То – мой выбор, и, к тому же,
Я верой в лучший мир руководим.
Ведь вера в то, что есть к тебе вражда
И в самый фантастический исход
Однажды воплотится. Нужно ждать.
Сегодня незаметный поворот,
Спустя года, к трагическому завтра,
Чтоб что-то понял, может привести.
И раз уж есть талантливый соавтор,
Жизнь можно превратить в красивый стих.
***1091.
Могила неизвестного поэта.
И даты на надгробном камне
Не скажут людям, даже по секрету,
Что каждая удачная строка мне
Была тем самым воздуха глотком,
Позволившим так долго протянуть.
Они не скажут то, что дурачком
Я тронулся однажды в путь.
Не скажут то, что землю обагрил
Я кровью мне родного человека.
И этот день, когда себя убил –
Последняя была в дороге веха.
Не скажут про любовь, которая могла бы
Заткнуть всем бессердечным людям рты.
Любовь, что запрещала быть мне слабым
И установкой не закончилась плиты,
Где даты – это знак того, что мог
Гораздо больше сделать на веку,
И, наконец, соскучившийся Бог
Подвел мою последнюю строку.