Прапорщик бежал к овражку, надеясь, что германские драгуны не станут спускаться вниз: наверху, на равнине, шансов у него не было.
Яков Кобылин, прапорщик 3-й батареи 55-й артиллерийской бригады, выбравшийся на рекогносцировку вместе с пехотным поручиком Ржевским, уже жалел о неудачной вылазке: кавалерии у германцев в окрестностях крепости почти не было, пехота осмотрительно держалась в нескольких километрах - за пределами дальности старой, но точной крепостной артиллерии, но вот этот разъезд...
Дюжина всадников неожиданно вымахнула из неглубокого ложка и на рысях начала отрезать их от крепости.
- Разбежались! - прокричал Ржевский, и они рванули в разные стороны. Кавалеристы тоже разделились, и шестеро поскакали к Якову...
И вот теперь он рвался к овражку, надеясь, что там за кустами удастся уйти низом, хотя шансов было мало: винтовки "маузер" - отличное оружие, и если они окажутся в хороших руках - ему не поздоровится.
"Слава Богу! - крутая кромка, приличная глубина, вряд ли они рискнут спускаться сюда на лошадях", - думал Яков, скатываясь по крутому склону и обжигаясь высоченной крапивой. Выдернул из кобуры наган, прыгнул за куст, увяз в мокром суглинке, рванул чуть выше, к траве. Разобиженные лягушки, квакая, прыгали из-под ног, шлепаясь грязь, с шелестящим треском разлетались из зарослей дудника жирные стрекозы.
На кромку откоса вылетели драгуны, сбрасывая с плеч винтовки.
Яков вскинул наган. Ближний, метрах в двадцати, драгун был почти полностью перекрыт своей лошадью. Прапорщик не стал выжидать, навел ствол в грудь коню и выстрелил. Скотина от мощного удара нагановской пули осела на задние ноги, захрипела и начала заваливаться набок. Драгун вылетел из седла, Остальные отпрянули от края, стараясь не подставляться под прицел, и в то же время понимая. что деться прапорщику все равно некуда.
Где-то далеко треснул нагановский выстрел, секунды через две - еще, еще...
"Пять, шесть, семь... Всё!"
И подтверждая худшие опасения Якова, хлопнул выстрел из маузера. Снова маузер, и опять... стук копыт наверху, неразборчивый крик, ругань, похоже.
"Добивают, гады!" А маузеры били и били... Потом все смолкло.
"Караулят, что ли?" - и Яков всё же осторожно, вдоль ручья, двинулся по направлению к крепости. К его удивлению, преследователи отстали.
***
- Вот такие дела... Лихой офицер был, до последнего патрона отстреливался, - Яков обвел глазами собравшихся офицеров - Я даже не представляю, что они с ним сделали, выстрелов десять было, должно быть, изуродован весь... надо забрать тело - не увезли же они его, убитого?
- Кого, кого убили? - спросил вошедший капитан Володкевич.
- Ржевского! Он со мной выходил в поле на немецкие позиции взглянуть, а тут драгуны... Он половину на себя оттянул, в чистое поле рванул, на верную смерть, дал мне оврагом уйти.
- Не путаешь, Яков Никитич? Я Ржевского только что видел, он мимо вас пленного германского офицера в телеге вёз, с конвоем. Поехали в сторону гаупвахты.
***
- Господа, ну что вам сказать? Главное - надо было растянуть их в глубину хоть немного, и обернуться вовремя. Метров сто человек может бежать не хуже лошади на рыси, потом - вдвое медленнее. Они поначалу метрах в четырехстах были, я метров на двести рванул, потом почти на шаг перешел, дыхание поставил, а метрах в ста от них обернулся, наган достал. Стрелять начал метров с семидесяти, последнего выцеливать уже некогда было, в коня стрелял...
- Неужели всех? Ржевский, кончай разыгрывать, это же по... по секунде с небольшим на выстрел!
- По полторы, капитан! По полторы секунды, а это много, поверьте! И к тому же второй выстрел я почти промазал, положил драгуну не в грудь, а в плечо.
Случится подобное - цельтесь лошади в лоб, в белую звездочку. Если не дергать спуск - придет всаднику в грудь, у сердца. Рванете спуск - лошади правую переднюю у верхнего сустава разворотите, всё равно с копыт долой.
- Да что ж они, самоубийцы? До последнего скакать на вас! Я бы на их месте после первого-второго выстрела затормозил и из винтовки...
- Эх, прапорщик, молодо-зелено... Вы откуда родом?
- Одесса! А что?
- Вы меня изумляете! Ну, то, что вы не охотник, я сразу понял. Но в вашем возрасте, проживая в культурной столице Новороссии - и не прочесть "Записки ружейного охотника Оренбургской губернии"? Аксаков - автор удивительный, язык у него прекрасный, наблюдения тонкие, рекомендую!
- А причем тут Аксаков?
- Молодой человек, если бы вы его читали, то знали бы, что зимой, когда морозы забирают и деревья трещат, а тетерева сидят на березах по ветру, чтобы под перо не задувало, можно, подойдя к ним сзади на ружейный выстрел, сбить до десятка, но только выцеливая всякий раз нижнего. Тот падает в мягкий глубокий снег, остальные этого не замечают.
Вот и я начал с заднего. Все, кто несется впереди, считают, что стреляют в него, и перед ними - мазила, второй раз в жизни вынувший револьвер из кобуры, а значит, можно скакать дальше. Копыта стучат, в ушах ветер свистит, пальба - и что там сзади, им неведомо.
Офицер с убитого коня слетел уже мне под ноги, врезался пикой на каске в трухлявый пень... И смех, и грех! мычит, понять ничего не может. Я маузер у ближнего драгуна прихватил - хорошая винтовка, не хуже трехлинейки. Раненого дострелить пришлось, норовил в меня пальнуть. Второй отряд как раз у овражка топтался, спуститься боялись. Ну, я их и посшибал с двух обойм, даже ложиться не стал, стоя стрелял - не так далеко. Последний что-то сообразил, рванул галопом, в прицеле прыгает - думал, не достану уже, но попал.
Ну, а пока я наган перезаряжал, тут и германец в ум вошел, из пня выдернулся, "Кайзер капут!" - лопочет. Я его уздечкой связал, сходил к оврагу, Якова поискал. Смотрю - следы к нашим идут, значит, все в порядке. Вернулся, погнал германца к своим. А он еще ногу подвернул, когда с коня летел... До своих передовых окопов добрались, пришлось телегу искать.
- Поручик, но где вы так стрелять научились?
- Капитан, личным оружием необходимо владеть в совершенстве. Если бы надо было - я бы мог и выстрел в секунду делать, и все равно в пределах фигуры положил бы, но подранков, наверное, было бы больше, или лошадей заваленных, но все равно до меня не доскакали бы. И винтовкой, кстати, тоже владеть надо; нормативы офицерские помните? Как иначе наших резервистов учить? Я стреляю из револьвера не менее двух раз в неделю, патронов по пятьдесят, не меньше. А вы?
- Ну-у-уу...
- Не продолжайте, и так ясно. Господа! Пусть мое маленькое приключение будет уроком для тех, кто манкирует стрелковой подготовкой.
_______________________________________
Фото: Осовец. Пленный германский офицер.