Избы шли в один ряд
и вся деревушка, что тихая и задумчивая всегда стояла и ныне так стоит -
с глядевшими из дворов ивами, бузиной и рябиной -
имела приятный вид.
За крестьянскими усадьбами начинался спуск к реке,
крутой и настолько обрывистый - из-за того, что там были оползни,
поэтому в глине там и сям обнажились громадные камни.
По скату около этих камней и ям, вырытых гончарами, вились тропинки,
а там внизу расстилался широкий, ровный, ярко-зелёный луг,
уже скошенный, на котором теперь остались после сенокоса невысокие травинки
и паслось крестьянское стадо, описывая по полю к вечеру неспешный, как обычно, круг .
Река была в версте от деревни -
извилистая, с чудесными кудрявыми берегами по длине своей всей,
за нею - опять широкий луг, стадо, длинные вереницы белых гусей.
Видно было, как заходило Солнце - казалось, невдалеке,
как небо, золотое и багровое, отражалось в реке
и в окнах храма, и во всём воздухе том -
нежном, покойном, невыразимо-чистом.
А когда Солнце село, с блеяньем и мычаньем прошло стадо,
прилетели с той стороны гуси - и всё смолкло, будто кому-то так было надо,
тихий свет погас в воздухе, как последняя, затихающая в хоре нота,
и стала быстро надвигаться вечерняя темнота.
________
А.П. Чехов. Мужики. (Отрывок.)
I
Избы шли в один ряд, и вся деревушка, тихая и задумчивая, с глядевшими из дворов ивами, бузиной и рябиной, имела приятный вид.
За крестьянскими усадьбами начинался спуск к реке, крутой и обрывистый, так что в глине, там и сям, обнажились громадные камни. По скату, около этих камней и ям, вырытых гончарами, вились тропинки... а там внизу расстилался широкий, ровный, ярко-зеленый луг, уже скошенный, на котором теперь гуляло крестьянское стадо. Река была в версте от деревни, извилистая, с чудесными кудрявыми берегами, за нею опять широкий луг, стадо, длинные вереницы белых гусей, потом так же, как на этой стороне, крутой подъем на гору, а вверху, на горе, село с пятиглавою церковью и немного поодаль господский дом...
... заходило солнце, как небо, золотое и багровое, отражалось в реке, в окнах храма и во всем воздухе, нежном, покойном, невыразимо-чистом, ... . А когда солнце село, с блеяньем и ревом прошло стадо, прилетели с той стороны гуси, — и все смолкло, тихий свет погас в воздухе и стала быстро надвигаться вечерняя темнота.
1897