когда последний идол твой разрушен
и миф развенчан твердою рукой,
то остается только, глядя в душу,
понять, что ты остался сам с собой.
боровшись за свою оригинальность,
за выстраданность права быть другим,
в итоге понимаешь, что наскальность -
единственный твой друг, а вместе с ним
несказанная первозданность слова,
лишь теплящаяся в твоей груди.
и что отныне старая основа
останется грядущим - позади.
а что тебе? желанная свобода
не жмет, не разрывает ли виски?
и жизни не сладки ли тебе годы,
когда ты был зажат в ее тиски?
что будешь ты теперь, дружище, делать
со всем добром, обрушившимся вдруг,
пока тебе дает единство с телом
понять, что жизнь - прямая, а не круг?