«Пустой заброшенный парк, я один на узкой скамейке,
Такое чувство, что вся жизнь выступает чьим-то ремейком,
Холодный ветер е.ашит так, что душа в толстой корке льда,
Как же так получилось, что я развит не по годам?...
Повернул голову вправо, сквозь листопад и еловые гущи
Вижу большую компанию… Пригляделся: Есенин, Пушкин,
Блок, Ахматова с Гумелёвым – хорошо, опять вместе,
Поздравляйте меня – до дурки довели мои песни!...
То, что взял я тут, не подлежит пробиванию в чеке…
Справа от Есенина вижу чёрного человека –
Даже после смерти от него не отстаёт ублюдок,
Немного жутковато – вокруг вообще никакого люда,
Первый снег падает и тут же тихонько тает
На голове Лермонтова, что «Маскарад» под осиной читает,
Правда одна в нём, а её и не бывает много,
Облокотившись на дуб, его внимательно слушает Гоголь,
Я аж протёр глаза, подумал, что может быть сонный,
Нет: к ним по дороге Достоевский с Толстым собственной персоной,
Я точно спятил вконец так, как другие не бредили…
Да, точно спятил, потому что они меня заметили,
Подошли, Гоголь строго навис надо мной:
«Ты что тут делаешь? Ты же ещё живой!
Тебе не полагается даже было сюда в этот час прийти!...» –
Терпения, чтоб это выдержать, не у каждого может хватить,
«Да он похлеще чем ваш Хлестаков! – усмехнулся Пушкин –
Ты чего тут забыл, брат? Неужели тебе тут лучше?
Среди, как бы это помягче сказать, не вполне живущих людей?
Зачем ты пришёл сюда?». «Да просто набраться идей,
Подчерпнуть вдохновенья – смотрите, какая осень!...»,
«Кому ты врёшь, негодяй?! – Тебя от депресухи колотит,
Поэтому и пришёл, … , в этот пустынный ты сквер осенний!» –
Опущу матное слово, которое произнёс Есенин,
«Иди домой с Богом…» – прошептала тихонько Анна,
Мы попрощались. Там было действительно странно,
У них были спокойные и очень добрые лица…» –
Рассказывал я врачу психиатрической местной больницы…