Рейс в «Никуда»...
Я открою исписанный, старый блокнот,
Там стихи... И не к месту полно многоточий.
Целый час до отлёта, но время не ждёт –
Очень нужно над «и» мне расставить все точки.
Для звонка наступил оптимальный момент,
Можно врать, обещая: «Былое вернётся»!
«Извините, вне доступа ваш абонент» –
После долгих протяжных гудков донесётся.
Капучино не греет – студёно, как снег,
И в душе, что в дому не своём – неуютно,
Хоть Всевышний любовь и отмерил на век,
Трафик чувств исчерпали с тобой поминутно.
Горек вкус у свободы от старых имён,
Послевкусье похмельем терзает до дрожи.
В небо взлёт самолётам грозой запрещён,
Но задержка посадки на борт – не поможет.
На полёт в «никуда» от таможни «добро»,
Допиваю глинтвейн из надежд и сомнений.
Шевельнулись осколки тоски под ребром
От пришедших скупых эСэМэС сообщений.
Покурю и разглажу событий канву,
И за восемь затяжек всю жизнь подытожу.
Одиночества бирку на кейсе сорву.
Жаль, судьбу, как багаж, подменить невозможно.
К чёрту боль; лихоту незаконченных строк;
Миражи, что встают на краю многоточий.
Ожидания счастья закончился срок,
Почему же никак не поставится точка?
Домодедово, 31.08.2016 (0.45) (Стихи на коленке)
Punta Cana...
Пунта Кана... Таверна, причал за окном...
Бармен – соли, сангриту, двойную текилу!
В море шторм, горизонт затянуло дождём.
Сентября неприкаянность давит затылок.
Сотня баксов без сдачи, ответь на вопрос:
«Эту женщину с фото не видел случайно?»
Ночь вплелась у неё в шелковистость волос,
В тёмно-карих глазах – и смешинка, и тайна.
Словно призрак, по следу любимой бреду,
И не смейся, амиго, ведь мне не до смеха,
Я влюбился в неё, но накликал беду –
Разминувшись однажды, как с голосом эхо.
Я вернулся, не веря – найду ли её?
Ноет сердце, что шрам от тату на запястье.
Превратилась надежды река в ручеёк,
А мечта, как хрусталь, раскололась на части.
Стёрта в кровь, в бахрому бессловесность молитв,
Неизвестность буравит сомнением спину.
Обезумел прибой, сигарилла горчит,
От песочного замка остались руины.
Caballito текилы, а лучше – стакан!
Сок агавы – поможет судьбе не поверить.
Пляшут черти (в глазах, что напротив) – канкан,
«Гринго», пей и взгляни на креолку у двери...
Punta Cana, 3.09.2016
Чёрная жемчужина...
Наша встреча – случайность, а может, судьба?
За полшага столкнулись до края обрыва,
И в глазах промелькнула о счастье мольба,
И надежда застыла стоп-кадром до взрыва.
Зачерпну темноту из широких зрачков,
Что черней тринидадского (с выдержкой) рома.
Говорить про любовь не могу без стихов,
Даже если слова на весах невесомы.
В каждой строчке мольба: «Ты останься со мной!
Обними, удержи и не дай оступиться.
Пусть лихая беда обойдёт стороной
И вовек никогда, ни за что не случится!»
Ты во мне серебром камертона звучишь
(Нотой Ля, набегая на сердце волнами),
Век бы слушал, как ты говоришь и молчишь,
Жест ладоней твоих согревая руками.
Я умею гадать на изломах ресниц,
Толковать сентября криминальное чтиво,
Если камнем сорвусь неприкаянно вниз –
Ты меня на краю удержи терпеливо.
Словно ртуть – ожидание блещет в глазах.
Тишина на цитаты разобрана эхом.
Одинаково нежно на всех языках –
«Я люблю» в отраженье счастливого смеха.
Я тебя отобрал у ветров и морей.
Мы с тобою в «сегодня» застрянем навечно.
Улыбнись и навстречу шагни чуть смелей,
Груз сомнений отбрось – пусть расправятся плечи...
Salvaleon De Higyey, 6.09.2016
Бегство...
Порт-о-Пренс... Неприметный портовый кабак.
За столом – капитан... Рядом тихо присяду.
На короткий вопрос: «Что желаешь, чужак?»
Пинту рома глотну и скажу без загадок:
«Я услышал, когда ошивался в порту,
Вы с утра на Тортугу за грузом пойдёте.
Попрошу я двоих приютить на борту.
Согласитесь – я душу отдам при расчёте!»
Пусть на карте, истёртой за давностью лет,
Наш маршрут в неизвестность начертят зигзагом.
Горизонт обозначит мазками рассвет.
Мы с любимой обманем судьбу оверштагом.
Лишь фарватер пройдём, все затушим огни,
Перережем канаты пустых ожиданий,
Только солнце спросонья отыщет зенит,
Позабудем слова бесконечных прощаний.
Слижут волны прибоя следы на песке,
Я дыханьем коснусь нежных губ осторожно.
Вечность взор остановит на красной строке,
И тогда невозможное станет возможным.
Наше бегство туман не посмеет раскрыть,
А надежда дорогу отмерит шагами.
Если Бога когда-нибудь буду просить,
Попрошу повторить пережитое нами.
Altosde Chavon, 8.09.2016
Двести сорок минут...
Утром рейс до Москвы – возвращаюсь домой.
Двести сорок минут до прощального жеста
И полшага от вдоха до крика: «Постой,
Задержись хоть на миг! Не сбегай в неизвестность!»
Можешь сжечь все стихи, что писались тебе,
И облить молчаливым, холодным упрёком.
Корку боли ноябрь превращает в рубец,
Твой портрет нанося на оконные стёкла.
Я пока ещё твой на две сотни минут
И готов за соломинку шанса хвататься.
От тебя уезжаю туда, где не ждут,
Уезжать не хочу, но не в силах остаться.
Раздаётся сильней расставанья мотив.
На вопрос: «Ты вернёшься?» – не знаю ответа.
Наш короткий роман, что крутой детектив –
До конца не раскроется тайна сюжета.
Многотонной лавиной сомненья растут –
Сдать билет и пытаться вернуться в начало?
Проложить по не вспыхнувшим звёздам маршрут,
Одиночеству вырвав осиное жало?
Нам бы ночь пережить и дождаться зари,
В венах кровь разморозить, добавив мохито,
Изменить, как в Билайне, у жизни тариф,
Что судьбой до последней медяшки просчитан.
Вздрогнет чёрная лента, багаж увозя.
Двести сорок минут бесконечностью давят.
Параллельным прямым пересечься нельзя,
Но я верить хочу в исключенья из правил...
9.09.2016 (Punta Cana–Москва)
P.s.
Я тобою, как «Чёрной Жемчужиной», бредил ночами,
И надежду искал на краю многоточия.
Душу рвал в лоскуты, проходя по безумия грани,
Слепо веря, что встретятся два одиночества.
Москва, 22.09.16