Совершенно пустой стадион,
Только тусклый свет фонарей.
Неприятно скрипящий балкон,
И трибуны его без людей...
Я стою и смотрю в пустоту.
Кто-то сзади ко мне подошёл:
"Что грустишь? Расскажи, я пойму" –
Обернулся – он тут же ушёл.
Пот ручьями по мне побежал,
Стало страшно мне дальше стоять.
Я от страха немного дрожал,
Что мне делать? Чего дальше ждать?
По асфальту стук каблуков.
Обернулся – опять пустота.
"Что за чёрт? Я совсем не здоров?
Кто здесь шутит? Чья это игра?"
Фонари лишь тогда замерцали,
В ясном небе раздался лишь гром...
Звуки те лишь куда-то пропали,
И не помню, что было потом...
Я лежу возле пруда. Вода.
Не пойму, что со мною случилось.
Я смотрю: рядом чья-то нога,
И вокруг вся земля заискрилась.
Поднимается, вдруг, существо,
Метра три, или пять в высоту.
Говорит, что ему все равно,
Как скажу я о нём, как поймут.
Страх такой, что я начал орать:
"Для чего? Что я сделал не так?"
Он как будто со мной стал играть:
Наступал либо день, либо мрак.
Успокоился. Тут же всё стихло.
Сильно руку зажгло изнутри.
Засучаю рукав. Так мне лихо:
Нацарапано там до крови...
Дальше все обрывается вновь.
Просыпаюсь уже в 5 утра.
На рубашке застывшая кровь,
На руке я читаю слова:
Если хочешь ты жить, уясни:
Хватит в жизни так подло всем врать.
Все вранье своё в прошлом сотри,
И начни лишь добро прославлять.
Правды свет, не боясь, ты неси.
Или в мир, где ты был, попадёшь.
И другим обо мне расскажи.
Или также, как раньше, соврёшь?