Он покой мой легко растревожил,
Закружив разноцветьем листвы,
Паутинку смахнул осторожно
С недописанной кем-то главы.
Перелистывал тихо страницы,
Проживая их вместе со мной.
Золотым опереньем жар-птицы,
Обнадёжив, мелькнул за горой.
Отозвался задумчивым эхом,
Рассыпаясь на сто бубенцов.
Нет, не плачем, а солнечным смехом,
От сердечных потерь и рубцов.
Пусть недолго продлится веселье,
Ветерка шаловливого блажь,
Поутру, смыв дождём акварели,
Завершит бабье лето кураж.