Я знал, что есть разные дороги: залитые асфальтом, бетонные, заросшие травой…протоптанные. Я знал, что в городе мои ноги касаются асфальтовых, а попав в сельские – я знал, что в дождь будет слякоть. Знал это, потому что никогда не смотрел в высь. Годами и веками я и такие как я, притупив взгляд, вниз ходили по этим дорогам, протаптывая и улаживая на них всякую твердую смесь для того, чтоб следующие поколения так же смотрели вниз. Я знал, что вокруг меня есть еще люди, но что может знать о них человек, который видел только дороги? Дороги вели меня «туда» и приводили «обратно».
Остановись! – прозвучало у меня в голове. Я стоял на дороге из асфальта и чувствовал, как тени проходят мимо. И остановился. На мгновение заметил – тени ускорялись и проходили все быстрее и быстрее. Город потерял счет времени.
Иди! – прозвучало в голове. И я пошел. Одни асфальтовые дороги сменялись другими. Так было до тех пор, пока я не пришел к краю. Это был конец дороги, той самой дороги, о которой я не знал. Я остановился и долго смотрел вниз. Мои ботинки сливались с цветом дороги, и дорога больше не давала мне ориентиров «туда» и «обратно».
Я увидел, как вода поглощала меня, начиная с ног. Я увидел это, потому что ботинки асфальтового цвета начали расплываться. Вода поглощала меня. Она добралась до моих колен, бедер, живота, плеч. Когда вода добралась к моей шее, я впервые поднял голову к небу.
Небо было таким огромным, необъятным и таким безумным. Небо было безумным. Небо было моим безумием. И сейчас – принадлежало только мне. Мне и моим пепельным птицам.
Море поглощало меня, и я впервые поднял голову верх. Я вскрикнул. С криком освободились мои внутренние птицы - птицы пепельного цвета. Часть души освободилась с этой стаей. Она летела к сотканному из бело-голубых нитей полотну. Птицы летели далеко ввысь, летели, и от них оставалось созвучное эхо. Пепел осыпался вниз, растворяясь в прозрачно-чистой воде, а птицы сливались с облаками. Все что мог я – это смотреть им вслед.
В это время другие птицы сидели взаперти…птицы белого цвета. Я чувствовал, как их хилые крылья ударяются о мои внутренности. Я знал – им не хватит оставшегося времени, чтоб освободиться. Я запирал их каждый раз, когда делая шаг, смотрел вниз, я запирал их снова и снова, когда не смотрел на небо. Замков стало так много, что это превратилось в их пожизненное заключение. И в этом была моя вина. И все что я мог – это смотреть на небо.
Небо – ты мое безумие! Впервые я увидел тебя и понял: Ты – мое безумие. Безумие – основная черта человека, который видел только дороги.. я не сожалел. Я знал, мне остались секунды, но небо – это самая короткая и самая яркая часть этого сумасшествия.
Больше не будет дорог, ни сел, городов, не будет ботинок асфальтового цвета…и если б не долгое заключение себя самого на цепи, я бы не смог насладиться небом. Небо – ты мое безумие. Ты мое мгновенное, последнее безумие.