Правдивое и страшное сказанье
На суд тебе, читатель, представляем.
Пусть каждому послужит в назиданье.
Здесь правда все – ни капли не скрываем.
Итак, читай.
Итак, мы начинаем...
Под жарким небом Дедеркоя,
В краю секвой и бедных сакль,
В семье одной родились трое –
Близняшки Петя, Маша, Зоя...
Их будущее приоткроем:
Печальна участь трех героев.
Что ж, жизнь в реале не спектакль.
(Не сомневайтесь, было так ль.)
Мечтал стать Петя космонавтом
И, став взрослее, чуть не стал.
Но на экзамене с диктантом
Не справился и дилетантом,
Художником с на шее бантом,
Курортниц голых рисовал,
На свадьбах сырбу* танцевал,
Сестер в обиду не давал.
А Рая?** Славная девица
Стезю с младых ногтей избрала:
Побыв немного ученицей,
Нашла свой путь, как говорится –
Пошла работать крановщицей.
Надев берет и рукавицы,
На высоту, где только птицы
Чирикают, с утра взлетала
И груз на стройку подавала.
Маруся.
Той талант особый
Судьбой отпущен был сполна.
Была спортсменкою она...
........................ ***
Однажды утром, на заре, когда бобер, взвалив бобрят на плечи, несет детишек к речке Кавярзе****, где ждет его охотник, взяв на мушку, проснулся Петр. Проснувшись, он сказал себе: вот и проснулся я. И вышел в сени. Там убедился снова, что проснулся, и преломил лепешку с сыром. Сыр съел, лепешку ж положил в карман, поскольку собирался ехать в Гызыл Дере*****, за красками, в ларек (давно нужда назрела). Чуть позже, в туалет сходив по маленькой нужде, Петр так и сделал. Поправил, глянув зеркало, пробор, на шее завязал косынку, сказал себе: "проснулся я - и мир со мной проснулся", взял деньги и, вздохнув о том, что краски нынче дороги, в дорогу поспешал. В попутку сел, что проезжала мимо, и, взгрустнув о том, что с сестрами не попрощавшись уезжает, уехал все ж, уехал.
Что ж, едет пусть – ведь в Гзыл Дере дорога далека.
А мы пока посмотрим, что тем же утром приключилось с Раей.
А приключилось вот что.
Она проснулась. Глянула в окошко.
И, встав, засобиралась на работу.
Надела шаровары, брезентовую робу и берет,
взяла с собой ботинки, рукавицы
и, деликатно пукнув на прощанье,
чтобы сестру родную не будить******,
на цыпочках покинула жилище.
Путь девушки лежал на стройку.
Там кран стоял, качался на ветру
и ждал, когда она по лестнице железной
взберется на него, чтоб сесть в кабину.
Что ж, пусть взбирается, сидит, пока сюжет
ее на первый план событий не назначит.
Теперь Марго. Машутка. Маша. Мрия.
Ей спать не дал звонящий телефон. Мужской солидный голос сообщил, что срочно, неотложно, непременно ей надлежит явиться в магистрат, где числилась она курьером по особым порученьям. Заданье важное. Доставить надо пакет с запиской в аул высокогорный с названием не очень-то приличным, верней, неблагозвучным – Мухуhуй. Давай-ка, дескать, Маша, ноги в руки, путь в Мухуhуй ого какой неблизкий: до федеральной трассы 8 километров, а после 20 по тропинкам петлять меж рек, лесов и горных кряжей. А попетляв, явиться в супермаркет и передать пакет директору, чье имя с отчеством мы приводить не будем – не потому, что трудно, а потому, что это ни к чему.
Мария наскоро собралась. Надела майку красную, которой когда-то, с год тому, ея******* успех отмечен был блестящий в Чимиздохе, на Пятой краевой олимпиаде за марафонский гандикап до Тлюстенхабля. (О память марафонца! Ты бессмертна! И благодарно отзываешься на все...)
Оправив майку и трусы надевши, шнурки на кедах Маша затянула, связала бантиком, после чего к начальнику трусцою побежала, ромашки рвя с обочины дорожной.
Она еще не знала...
Не знала Маша, что сестра Раиса под бодрые команды бригадира, кричавшего ей громко «майна – вира», проворно секции на стройку поднимала, заставив весь этаж девятый кирпичом, и вдруг увидела оттуда, с верхотуры, Марию, бежавшую куда-то мимо стройки. Тем временем ей, Рае, такелажник в каске на тросы бадью огромную с раствором подцепил и крикнул снизу «вира». Включив подъема кнопку, Рая встала, к стеклу лицом прильнула, наивно полагая, что сестра ее увидит в кабине крана и, увидев, махнет рукой, привет передавая.
И тут случилось...
В этот самый миг Раиса – бедром – неосторожно – задевает – рычаг, который размыкает тросы.
Бадья перевернулась и повисла, и весь раствор цементный, густой, как патока, три тонны весом, низвергнулся на Машу с высоты...
Замри, перо! Молчите, чичероне!
Ударь по струнам, пламенный Башмет!
Еще в траве не потерялся след,
А Маша, погребенная в бетоне,
Ушла от нас в расцвете юных лет.
Красавица, бегунья, олимпийка,
Увядший цвет несбывшейся мечты,
Спортсменка, белла донна, евразийка.
Теперь футляр бетонный на Марийке,
Мемориалом вечной красоты.
Так и осталась на шоссе, у кромки.
Застыл бетон. Ни слова произнесть.
Народу набежала тьма, не счесть.
И Дедеркой, и Мухуhуй с Вишневкой
В мгновенье ока облетела весть.
Что было дальше, спросит нас читатель.
Каков в конечном счете эпилог?
В газете поместили некролог,
И каждый друг, и даже злопыхатель
Скорбели о Марусе, кто как мог.
Печальное событие. Но все ж - что стало с Раей?
Что с Петром? Вернулся ль он или, убитый горем, в ларьке остался, где краски покупал?
Что с бобром? И такелажником, что «вира» прокричал, бадью цепляя?
С запиской что, которую Мария доставить в Мухуhуйское сельпо взялась, да не смогла по независящей ни от кого причине?
Нет слов, язык немеет,
но придется, видно,
исполнить долг,
поведать о судьбе героев,
о живых и мертвых,
о бобре, охотника с винтовкой повстречавшем.
Иначе неоконченным останется рассказ.
Начнем с Маруси, главной героини.
Сперва её, окаменевшую, извлечь хотели молотком отбойным. Но передумали. Решив, что правильней такой, какая есть, оставить и предать земле, салютом и почетным караулом дань благодарной памяти отдать. Уже и яму начали копать, но что-то не сложилось: то корни от платана помешали, потом в бульдозере накрылся карбюратор, а в экскаваторе закончился бензин и масло стало течь. Монтер же отлучился, взяв отпуск за свой счет по обстоятельствам семейным. Пришлось от этого проекта отказаться.
И тогда на общем сходе граждан единогласно приняли решенье: бетонную Марусю оставили стоять у трассы, как символ города, фактически как герб. Соорудили постамент белее снега – пускай, мол, постоит, а там посмотрим. Для красоты весло к руке прибили, как будто бы байдарочница к морю поспешает, чтоб, в лодку сев, поставить в ней рекорд. Потом весло убрали. Чтоб вандалы его не отрывали ежечасно. Немного погодя опять прибили, но, вспомнив о вандалах, вновь отбили, теперь уж навсегда. Оставили как было, натурально – бежит спортсменка, а куда – не скажем. Пусть, дескать, тайной будет для непосвященных, для дальнобойщиков, шоферов из «Магнита», курортников, фанатов и поклонников, которых словно мух и даже больше развелось не только на фейсбуке, на «Одноклассниках» и сайтах для знакомств.
Петр возвратился из Дере с набором новых красок. Узнал от доброхотов, что сделалось с сестрой. Горевал, конечно. И сильно запил. И теток голых бросил рисовать. Однажды в миг короткий просветленья на день сороковой ему идея в голову явилась – раскрасить Машу, чтоб выглядела лучше, чем живая. Взял краски, кисти и пошел к шоссе. И сделал, как задумал.
И с этих самых пор
раз в год, весной, обычно в мае,
Марусю новым слоем краски покрывает.
То волосы подправит,
то бедро,
а то румянец кадмием на щеки наведет.
И все, кто летом мимо Дедеркоя едет,
завидев памятник, невольно
на педали нажимают, тормозят и длят мгновенья
нежданного свиданья.
Любуются красавицей-спортсменкой.
А те из дедеркойцев,
кто в брак законный по наивности вступает,
взяли моду к Марусе приходить,
в кругу друзей шампанским отмечая событье это.
А уходя, у пьедестала оставляют
кто чебурек,
кто пирожок с капустой,
кто рюмку, ленту, пробку от бутылки,
короче, кто что может, то и оставляет
в знак памяти народной о гордой дедеркойке,
отдавшей всю себя
для счастия живых.
Судьбу бобра, шагавшего на речку, найдешь, читатель, в примечаньях, ниже. Здесь же скажем о пакете. Том самом, что под майкою Маруся спрятала, неся его в Мухуhуй, тот, что был с нею до последнего мгновенья и панцирем бетонным был закован вместе с телом, увы, не знавшем прелестей любви. Записка, помним мы, адресовалась директору универсама, чье имя с отчеством мы так и не назвали. Не назовем и впредь. Куда важней, о чем в записке говорилось. В ней бургомистр Дедеркоя официально сообщал, что с понедельника и всю неделю, до самой пятницы, в аул высокогорный, конкретно в Мухуhуйский магазин, увы, придется прекратить поставки чюпа-чюпса. По независящим ни от кого причинам.
Про такелажника рассказ короткий. Семь лет в колонии. Не строгого, но общего режима. Он там уже. И, говорят, ведет себя примерно и с остальными заключенными не груб********. Наверно, скоро на свободу, где с чистой совестью опять цеплять бадьи с цементом будет. А может, с мастером в бытовке водку пить.
Раиса. С ней судьба особенно жестоко обошлась. Душой страдая и вину свою простить себе не в силах, близняшка распрощалась с краном, уехала, покинув дом родной, в престольный город Сочи. И там обет********* дала, что ей не знать покоя, пока не соберет большие деньги и на них часовню возведет на месте гибели сестры Марии, без злого умысла случайно убиенной. А после пострижется в монастырь.
Пока же днем и ночью Раиса просит подаянье на пляже санатория «Светлана».
Дают немного ей, но деньги все же есть,
а значит, есть надежда, что рано или поздно
часовню установят там, где надо,
и будет, где укрыться от дождя.
Тем временем один поэт московский, легендой о Марии вдохновленный, не посчитал за труд, остановил машину и, взяв баллончик с краской, запечатлел на постаменте строки, которым, мы надеемся, найдут в часовне место, когда её построят:
Бежит Маруся близ дороги
С фрагментом ручки от весла.
Подперты арматурой ноги.
Оставь, прохожий, здесь тревоги,
Сотри ухмылки тень с чела!
июль 2009 – 27 сентября 2016
Дедеркой – Дюссельдорф – Макопсе – Ростов
__________________________________________________
*Зажигательный молдавский танец, популярный также среди греко-украинцев, обитающих в Дедеркое. Музыкальный размер 2\2 и 2\4.
**Кто такая Рая? Неизвестно. Но экспресс-анализ текста показал, что Рая не четвертая близняшка, как, возможно, подумал читатель, а уже упомянутая выше Зоя, что это одно и то же лицо и что автор Сказания просто перепутал имена. А может, сделал это намеренно, рассчитывая на толерантность читателя.
***Тут в рукописи пробел. Остается догадываться, что именно скрывается за многоточием. Впрочем, анализ показал, что речь, скорее всего, идет о выдающихся спортивных способностях Марии к бегу, которые она неоднократно демонстрировала на местных, краевых и республиканских спартакиадах, соревнованиях и олимпиадах, беря места, кубки, грамоты и призы (заметьте, без допинга, если не считать ея слабости к конфектам типа чюпа-чюпс).
**** Сомневающимся в существовании реки Кавярзе рекомендуем купить глобус.
***** См. примечание ****.
******Автор намекает, что Мария еще спала.
*******Так в рукописи.
********Возникает ощущение, что автор в этом месте чего-то недоговаривает, но – так в рукописи.
*********"Обед" в данном случае пишется с суффиксом "т" на конце и никакого отношения к беляшам, севрюге с хреном и чебурекам не имеет.
Фотография, анализы, комментарии, примечания, суффиксы и шкурка бобра – редактора.