У поэта свои критерии
и чудные, подчас, заботы.
Я любил посидеть в кафетерии
поздним вечером. После работы.
И однажды в стекло заснеженное,
разлетевшись рисунком искристым,
что-то Блоковское нежное
заглянуло туманами мглисыми.
И пусть месяц не крендель булочный...
(Уж теперь таких образов нет.)
Льёт в глухой пустоте переулочной
лунный свет, как фонарный свет.
Натомится и вот-вот выплеснется
в этом гаме новых пьянчуг.
Образ чистый, почти немыслимый,
что приходит на память вдруг.