мольберт и краски акварели,
по мокрому рисую в тишине,
в саду не слышны больше трели,
в окне танцует дождик мне.
позирует небрежно на полях,
что отлетают от окна в просторы,
изъезженный знакомый шлях,
он из полей уводит в горы.
его я силюсь срисовать,
но краска не даёт той сини,
что будет долго так играть
на грустной подлинной картине.
лишь только день уже уйдёт,
но чернота ещё не сглотит
заката бледно-алого полёт,
который крыльями колотит,
пытаясь оторваться от земли
взлохмаченной усталой птицей,
уже наевшейся зимы,
которая в горах мостится.
о, как хочу нарисовать
пейзаж обычного прощанья,
когда ложится шлях в кровать…
и окна загораются – мещане…
надев кафтаны красные свои,
они всем кажут дорогие шторы,
и совы – ставеньки мои
чуть… и закроют вид на горы.
как глубоки вот в этот час
глаза восточные скупого неба,
всю ночь светлы поля у нас,
и ровны, как горбушки хлеба…
за ними загорается огнём,
огромный змей-горыныч город,
совсем невидим был он днём,
теперь же горизонт распорот
мерцающих огней пустыней
парящей словно в мираже,
ах, не подкладывай листы мне…
я ночь рисую на меже!