Рапсодия рассвета от эллинских времён
звучит, плывёт над Понтом, и неба бледен шёлк;
на диком пляже, юный, стою, как Аполлон,
я в гости к Посейдону, непрошенный, пришёл.
Когда в его владенья заныриваю я,
я выхожу к глубинам – мне скучно на мели,
у дна воды хрустальной холодная струя,
а выше, как парная, в ней ходят горбыли.
Я изучил повадки и жизнь различных рыб,
я хваткий в этом деле – охочусь я давно:
когда лежишь в засаде среди подводных глыб,
то ожидаешь чуда, и веришь – есть оно.
Вот сингили сверкают жемчужной чешуёй,
вот зубари маячат, (о, боже – запою!),
порою забываешь, что пришлый ты, чужой,
так слился с миром этим, так в роль вошёл свою.
Катран плывёт по кромке, правее – пиленгас,
мне краб грозит клешнёю, что кулаком, – бандит!
И черноморский сейнер меняет круто галс,
наверно, эхолоты нашли косяк ставрид.
Я выйду на закате: – Спасибо, Посейдон!.. –
Всё, что узнал, увидел – не раз лишало сна:
наверно, тяга к морю от эллинских времён
в крови у нас, иначе, откуда бы она?
Кефаль, сингиль, скорпена – от древних греков лад;
калкан* – здесь корень тюркский, но этим не смущён,
я, даже без трофеев, так несказанно рад,
что в царство Посейдона мне вход не воспрещён…
* Калкан – щит, (тюркск.) - черноморская шипастая камбала.
ГОЛУБОЙ ЗАЛИВ
О.В.
Голубого залива в былом – первозданная суть!
Кто бывал в нём тогда – попадал на иную планету!
Ностальгию о девственном Крыме с усмешкой забудь,
ты уже таких мест не увидишь, их попросту нету.
Вот представь: возле скал захожу я в прозрачный залив,
я ныряю, стараясь, всё делать и плавно и тихо,
и стремглав лобаны, блеском тел золотых озарив
джунгли водорослей, пролетают всей стаей на выход.
О, испуг! О, восторг! По-над гротом стоят горбыли.
И медузы колышутся там, где бездонность зияет;
и почти что по небу плывут теплоходы вдали,
курс от Ялты держа то ль к Босфору, то ль к Варне, кто знает?
Я плыву на песок, я миную скалистый рельеф,
и вдруг вижу двух камбал. Огромных! Шипастых! Я замер.
Я и сам бы подумал, что всё это выдумки, блеф,
но тогда ведь я это всё видел своими глазами.
Выходил я на гальку с куканом добытых рыбёх,
в можжевёловых кронах сверчки уже августа пели,
и далёкой грозы Кош-Каю* доставал вдруг сполох,
и уже огоньки зажигались в домах Кацивели.
По дороге крутой «жигулёнок» спешил в Симеиз,
там я жил у друзей в старой вилле, с балконом и аркой,
минаретом средь звёзд серебристый стоял кипарис,
и магнолий дурман источали все скверы и парки.
И никто и не думал, что грянет строительный бум,
что под стать оккупанту войдёт капитал к нам жестоко,
и настроят высоток в Крыму господа наобум,
и залив Голубой превратится в Блакитну затоку…
* Кош-Кая - одно из названий горы Кошки.