Спокойно-равнодушный день
без любопытства наблюдает,
как солнцем двигается тень
и незаметно, тихо тает.
А его сердце на пределе!
А сердце,
сердце – еле-еле,
с кровавой раною насквозь,
последних сил скупую горсть
еще собрав, почти хрипит:
«Скажи мне, сын, –
такую рану
за что, зачем?..»
А день молчит.
Скатилась капля по стакану...
Чужому...
на чужом столе.