Могли бы согреться в последней маршрутке -
Везет мне на женщин, и эта уходит,
И ладно б оделся хоть раз по погоде,
Но снова в любимой подаренной куртке.
С десяток осечек, ладони над спичкой,
Под аркой в дыму мы от луж прячем ноги,
А кто-то без чванства сидит у Петроги,
Опять убиваешь невредной привычкой.
Огни утопают в волнении невском,
Сочувствовал было - развеяло эхом
Поминок, где давятся синим и смехом,
Пусть разные, но все мечтаем о женском.
Легко заблудится, когда ищешь море
Среди гаражей и панельных каньонов.
Болеешь бессонницей спальных районов
Под музыку шин, шелестящих в миноре.
Торгуют старушки цветами и мылом,
Но пахнет шавермой и рыбой, как в мае,
Трястись бы отсюда в звенящем трамвае
Подальше от ветки, что в цвете унылом.
Два шага с проспекта и снова как дома:
Знакомая речь и спокойная гамма.
На улочке тихой и помнящей маму
Счастливой
Все ждешь долгожданность и грома.
С покатой ищу не соборы и шпили -
Важнее и проще, вцепившись в перила:
Парадную той, что почти полюбила,
Колодцы, в которых тонули и пили.
Фонарь озакатил холодные танцы,
Тропинки следов хотят в рестораны,
А я - нескафе и обрывок романа.
Морозно и наледь: держи мои пальцы.
Момент из последних в совместном альбоме:
Полет страшно близкий, хотя страшно дальний,
Ты в платье времен наших первых свиданий
Меня уменьшаешь на аэродроме.