Посадить голос, сердце, слух…
ветку рябины на могилу пророчества,
что разносил до тебя Святой Дух,
еще до рождения твоего одиночества.
Дождь прибивает последний пух
к выжженной солнцем слепой земле;
среди полутора тысяч мух
и человек в городской полосе
есть насекомое двух наук –
ошибки природы Ее Величества
и суммы углов, порождающих звук
между смычком и струной, что в точности
по постановке умелых рук
определяет твой род и отчество,
возраст, насколько ты близорук
да и вообще о твоих возможностях.
Радиус названных именем «друг»
резко сужается до осторожности
произнесенного нами вслух
«некто», «никто» – и в любви и в творчестве –
в синонимичных вещах «никто» –
серая масса противоположности,
зависимость future от карт таро,
разложенных собственной безнадежностью.
Чай уже выпит. И дождь давно
кончился. Все говорит о конечности.
Кажется, мы собирались в кино,
но разговор о людской человечности
не задался (да, уже не смешно)
и с точки зрения на него вечности,
или зашел напрямик далеко,
что отличить звук от стука в беспечности
не сможет и твой абсолютный слух,
мной обвиняемый в бессердечности
к голосу, что Святой Дух
счел бы подобием безупречности.
18 июля 2016 года