Нарисовав, ее закрытой от печалей
Сам поразился нежностью штрихов
Я вспомнил, какова была она в начале
До запаха, до формы ноготков
И бледность кожи, и для любви границы
Но взгляд уже стал мудростью наполнен
Ее сомнения, на краях ресниц
Нарисовал, и сам же обескровлен
Нарисовал, зачем, я это сделал
Разрезал шрамы памяти в душе
На черных линиях, на фоне грязно-белом
Я снова встал на своей черной полосе