Когда трепещет на ветру
штандарт Великого Могола,
вампир спешит в свою нору
и ждет осинового кола.
Он,театрально очи вздев
к сырому небу из овчины,
воспоминает юных дев
и глас печальный мандолины,
а также легкий ероплан,
его несущий на просторы,
когда,бывало,сыт и пьян,
он грезил выстрелом "Авроры".
В нем говорит такая смесь
племен и всяческих народов,
что он исходит потом весь
и проклинает тех уродов,
к которым снизошел в пылу
своих полуночных скитаний.
Свеча на глиняном полу
его лишает очертаний.
Ему бы в зеркало глядеть
и,сон сгоняя,
рукою тонкою как плеть
душить Мамая.
Ему бы Золотой Орде
слабать "Тачанку",
да так,чтоб помнили везде
креста изнанку,
а на скупое серебро
и дух чесночный
класть стопудовое тавро
и днем,и ночью.
Он смерти ждет,и смерть близка,
она глаголет без акцента
на языке бурундука
и бритвы медика-студента.
Вот входит враг.Раскосый взгляд
ощупывает вяло тело.
Свеча горела...Виноват,
свеча сгорела.
15.01.2001г.