Эй! Оставьте сомнения всуе.
Я по сердцу - простой птицелов.
Вон - рябина. Пускай. Не ревную
к грозди ягод. Это - кровь?
Это - кровь не моя.
Может быть, василиска?
Лента? Просто змея -
там в подреберье, близко.
Боль я пестую - иглы в память,
нитка тянется, связь тонка...
Я таскал на спине этот камень
от звонка до звонка.
Тише стих. Это - птичья челночная трель
в лабиринтовую неизвестность.
Тупики, повороты, опять параллель...
Что за местность?
Я под ноги бросал крошки хлеба.
Помнил линии плеч... Чем мне клясться?
Слёзы - пепел. Он падает с неба -
спотыкаться
в поле, в поле, где вижу полёты я сов.
Ищут тайну гнезда здесь под сердцем.
Не учили меня, что такое любовь
от черты и до смерти...
Лента! Хватит пророчеств, не ври.
Пустельга замолчи. Говорят снегири,
что наш мир без любви изувечен,
ну, а ты птицелов - бессердечен.
Птица, врёшь! Мне поймать бы в кулак снегиря...
Спрятать горечь свою в повседневность.
Впрочем, птица права. Я любил, лишь, себя
и подругу - по имени ревность.
От письма до письма, от звонка до звонка
ленту гладил рукой против шерсти...
А она мне шептала: кишка, мол, тонка,
чтоб, вот так... но до смерти.
Поле, поле... В лучах. Слепит глаз мне игла.
Свет? Ты путь покажи и тропу приготовь.
Дай другой мне клубок, чтобы нить привела
в моё сердце любовь.