Вы помните, мальчик трёхлетний
сирийский, лежал на чужом берегу.
Я тельце его неподвижное, мёртвое
Забыть до сих пор не могу.
Кружили вокруг репортёры, фотографы,
Чтоб кадр поудачнее снять,
Но слово английское "cheese" ангелочка
они не просили сказать.
Спешили политики самовлюблённые
Речами кого-то клеймить.
А как же иначе, они же политики,
Знают, как нужно всем жить.
Молчали они лишь о том, что виновны
Они в смерти многих людей,
И что из-за них утонул этот мальчик,
Лишённый родимых корней.
А фразы сочувствия и сожаления,
Они заучили давно,
Чтоб люди поверили, что и политикам,
Вовсе не всё равно.
Затем в кулуарах, без глаз посторонних,
Они улыбались, шутя,
Забыв, что не сможет уже улыбнуться
Сирийское это дитя.
И изо дня в день, лицемеря безбожно
И ложью ужасной плюясь,
Они продолжают обогащаться,
Нисколько грешить не боясь.