***
По Хельсинки гуляют ночью лисы
и скачут зайцы (кур лишь не доят),
без белых катеров залив не мыслим,
без рдеющих элегий листопад,
уду забросил кто, нейтральным водам
без разницы, как всё равно и мне
карелка или вепс - да кто угодно,
не чудеса, так чудь на валуне,
виднеется сквозь ели дачный домик,
из детских лет карельская сосна,
дед ковыляет, родом из Суоми,
краснеет клюква, где была война.
.
***
И финская поэзия по-шведски,
и стол парома, ешь да пей, варяг,
забыв про этикет великосветский,
что славный автор медного царя
убогим обозвал приют чухонца, -
на курьих ножках украшает парк!
Болотам нашим не хватает солнца,
но враки, что мерещится лишь враг,
нам линию забыть ли Маннергейма,
в лесах снаряды невзорвавшиеся, но
соседи мы, вернуть назад бы время
с оглядкой прорубали бы окно
в Европу.
***
Швед рыжий, финка белобрыса,
арийка же из Гамбурга суха,
нас, победителей (жива обида присно)
должно быть, судят с приглушенным "ха!",
припоминаю, расчленяя краба,
в кого-то и в своих стреляли, но
не лучше ли о Карлсоне под "АВВА",
кругом вода, зачем спешить на дно?
И море в настроении прекрасном,
подсказывает мирным плеском мне,
за Балтику чтоб пригубила, раз нам
бок о бок плыть - за тех, кто на волне!
В разноголосице язык могучий тонет,
чужая речь - расстроенный рояль,
и рядом не сочувствует никто мне,
о чём и бега клавишей печаль.
***
Ограбить банк для викинга не лепет,
где Балтика не море, но река,
и островной Стокгольм великолепен,
дворцами вросший в сушу на века,
бездымен порох Нобеля, а премий
на всех не хватит, сказка не о том,
покорена - остановилось время,
и камень(не стокгольмский ли синдром),
что был в соседа брошен - в кладке мощной
стен обступающих, в рельефе мостовой,
оцепенев и цепь найдя на ощупь,
в гладь Меларен бросаю якорь свой.
***
Доныне с королем при королеве,
в музеях воин-швед хранит копьё,
сыт северными войнами издревле
и помня про могущество своё,
по теплому течению Гольфстрима
плывет на Вассе, поднятой со дна,
без пушек, дрязг вселенских мимо,
зеленых шпилей - атеист сполна,
к пристанищу на берегу скалистом,
где королевство - капля в море и
с беспарусными лодочками пристань
для жизни частной, шведской, но семьи.
***
В северных водах убаюкивал джаз,
в бар зазывая зевающего туриста,
некто играл в ему отведённый час
поджидая какую-нибудь, но пристань,
лицедействовал, может, и для меня,
щекотливую тему озвучив проще,
курсы и ритмы виртуозно менял,
голову со знанием дела морочил,
но на пароме и бармен морской волк,
разливая для отдыхающих вина,
с толку сбил не одну и всё-так смог
глупого(ой ли?)счастья проплыть мимо,
но и море из слёз - кто в любви не тонул?
И музыкант, в звуки влюблённый дьявол,
без дозволения гнал за волной волну,
чтобы никто музыки мимо не плавал.
***
На посошок тягучий vana Talin,
любимый со времен советских аж,
чей вкус во рту когда-то долго таял,
заманивал как Запада мираж, -
довольна, нет ли девушка в кофейне?
Всё, как всегда, изюм или орех
продать бы поскорей, кому - до фени,
русскоязычный ближе-таки всех,
раздор на узкой улочке - ошибка,
палач соседом падре на века,
эстонка с кривоватой, но улыбкой
на всякий случай машет мне - пока!
Прощай ли, до свиданья - плыть в Россию,
где отпрыском царя из дальних мест
свою принцессу, свет Анастасию,
в порту встречает духовой оркестр.
30 сентября 2016