"не было слышно ни крика, ни стона"
(фольклор)
Возле киоска зеркальная наледь,
словно страница в гламурном журнале.
В модном журнале страницы вощённые,
на фотографиях лица лощённые,
позы красивые, раскрепощённые…
И вот,
что
ещё:
темы интимные, не запрещённые,
девушки стройные, непросвещённые
в бикини стоят…
О чём это я?
Так вот же о чём!
Пахнет в киоске вчерашним борщом –
ужин в киоске у продавщицы,
запах капусты и острой горчицы,
время обыденное волочится…
жизнь
бьет
ключом.
Дворник Юсуп ибн Хоттаб Минигаллин
споро пришёл ликвидировать наледь.
Лом и метла у него в арсенале
и незазорно ему «маргиналить»,
он
поглощён
нужной работой своею неспешною,
не проклиная судьбинушку грешную,
ловко орудует острой пешнёй,
держит ее трудовою клешнёй…
Сильнее,
ещё.
Глухая старушка Кличко Генриетта
под вечер спешит за последней газетой.
Так почитать и еще для клозета.
"Въезд
запрещён!".
Мчится по наледи МАЗ многотонный,
сверху - устройство - мешалка бетона.
Крутит баранку шофёр Харитонов.
Визг.
Обертоны.
МАЗ, гололёд и бетономешалка.
Жалко старушек и дворника жалко.
Спит Харитонов напичканный алко...
Всё -
в порошок.
Инспектор ГАИ старший прапорщик Мальцев
листает журнал послюнявленным пальцем.
Песочек посыпан на месте киоска.
Глянешь вокруг - репродукции Босха.
Всё
хорошо…