Подобранные в тон вороньей зависти
камнями на безлюдных перекрёстках
глаза глядят, как в яслях жизни-задницы
жир плавится до состоянья мозга.
Отжав, как лимфу, боль твою до донышка,
я разбегусь по кровяной дорожке.
С костяшек рук рахитного дитёныша
колдун мне сделал стройненькие ножки.
Пусть за ногтём животный страх и ненависть
ложится маникюром зла под ноготь.
В чужие сны кошмаром я наведаюсь,
чтоб освятить встревоженную похоть,
чьё имя ты. Стотыщными иголками
исколупаю плоть свою до рвоты
и притаюсь за стёртыми иконками,
рассыпав соль бесчеловечной ноты.