Я говорю пыльным голосом памяти.
Слушай её в моём хриплом дыхании,
Потому что она, поднимаясь, встаёт поперёк горла.
На моих заведённых личных часах
Через два лета век прокукует сто раз,
И я жив благодаря дарению памяти только.
Ты слышишь голос того столетия,
Трескучий, с помехами долголетия,
И если вслушаться - в нём запах лекарственных трав.
Пускай мой голос по венам и жилам.
Мои люди не умирали, они уже живы!
Моя память живёт в тебе, и не убрать её в шкаф.
Обратно уже ни в буквы, ни в даты
Не сможешь её сконвертировать, сжать ты,
Она в твоём сердце отныне как прописавшийся житель.
Она стучит в твоём прерывистом пульсе,
Жива в твоей радости и в твоей грусти.
Теперь ты как я - не мёртвый учебник, а жизни хранитель.