мои окна на главную улицу
поэтому я дворников в лицо знаю - сколько поменялось
тоже тебе - зеркало русской жизни
один мусор на газон заметает другая носится как электровеник третий чево то всегда в карман подбирает четвертый прибухивает без отрыва
пятая кричит чтоб голубям не давали..
щяс опять новую прислали - ничо так аккуратная
разные разные а метут только в будни а в субботу - нет
в субботу наверное дома чай пьют или в гостях вотку а может тоже метут но на личных подсобных участках
короче нету их с шабата до монтага и это усиливает тайные кошерные мысли о теорие всемирного заговора
и то если они шуршат под балконом к примеру понедельник или пятница к десяти их смывает отливом и до след. утра они где то прячутся - короче живут как артисты два часа в день
малина!
эти еще бывают травогубы но не с косами а сумашедшими бензомоторами первого поколения
от них разве огуречный лосьон и ацкей тарахтеж бешеных триммеров - и тоже до обеда испаряются
но эти ваще солисты раза два-три в год..
еще байкеры мотаются под мат населения как стемнеет но и эти к полночи затихают
еще кака запоздалая тачка проедет глубоко за - скорее домой!
или собутыльники и ихние смелые бабцы что то громко шумят с последнего налива и будут долго затихать их возгласы и шаги в удаляющейся мгле
но эти уже ближе к утру - считай как дворники
а так - тихо
но рассказ не про них а субботу
в субботу было поздно и я про дворников не думал а медленно дремал под культурную передачу и хотел чтоб дали чаю
дать было некому и это волновало - хочу ли я чай или это сибаритство?
вдруг постепенно но неумолимо мой вялый самоанализ оборвал далёкий гнетуший гул с высоких перистых облаков неба
я глянул в окно но там было видно только обычную темноту
зато там шел звук - невидимый звук стратегической дальней авиации в ночной темно-синей бездне высоты был тяжелым и неумолимым как копье судьбы
я увидел за плафоном командора в шлемофоне консервах и собачьих унтах искоса поглядывающего своими серыми ястребиными глазами вниз на рой огней земной жизни и с большим пальцем матовых варежек на кнопке пуш
правда изза клюва правый глаз не просматривался но и левого хватало
он не предвещал ничего хорошего
лицом летчек был точь в точь вылитый рогатый гауптманн крестоносцев на рыхлом чудском льду
или пенальтист вражеских послов доброй воли из вратаря
горло пересохло: не то чтобы сильно захотелось жить но и гибель от осколков в сегодняшний план не входила
а в гостиной все гудел и гудел и приближался к уху алюминиевый шмель - надо - думаю - встать - счяс - думаю - уже першинги пойдут
какой то незнакомый орган внутри тела дрогнул глотнул воздуха и незаметно начал свою автономную жизнь
из подслеповатого эфира неподвижной квартиры родилась нехорошая догадка - как в 41-ом наверное было..
гул нарастал но не силой а низами и становился совсем зловещим - аж я встал и забыв о чае и вотке пошел куда глаза глядят - в туалет
когда курение не помогло а вой повис прям над нашей крышей я заглянул к своим - проститься
простился визуально тк они спали и я решил не будить их в столь грозный час преддверия третьей мировой - решил - пусть во сне погибнут счастливые
ну счяс будет нам кердык - уже подлетное время пришло - свысока подумал я оставшие мгновенья глядя на застывшую капельку слюны в спящем уголке губ ребенка-девочки
постоял секунду с закрытыми глазами ожидая что перед ними будет пробегать вся моя прожитая жизнь с досубботы но жизнь не пробегала а отражалась в трюмо в трусах на босу ногу
тогда я начал прощаться с бодрствовавшими: с зеркалом вешалкой репродукцией подсолнухов холодильником телевизором и остальной одухотворенной бытовой техникой - тостером и стиральной машиной элджи
они скорбно молчали не зная чем помочь
уже перед самой самой смертью за секунду до пробуждения когда я решил проститься еще и с мирным видом заоконной знакомой улицы в темном прямоугольнике окна неожиданно замаячил какой то нервный неупорядоченныйц свет
я припал бровями к прохладному стеклу
внизу в кромешной летней тьме по газону прям под линденами наступали шесть 7 или восемь газонокосильщиков с ихними семью-восмью визжащими как черти на сковородке безбожными косами в руке и фонариком во лбу как у стаханова и других знатных хлеборобов
они там дружно и споро херачили ночную траву идя на нее тугим косяком как журавли в фильме летят журавли
они наступали на нее как тигры и пантеры на курскую дугу в киноэпопее освобождение
и еще это было похоже на визгливый кавалерийский наскок мадьярских усташей на мирно спящий у костра лагерь османских сельджуков в тюрбанах
короче это была грязная лютая бойня это была липкая резня это было самое настоящее проклятое чертово побоище но в мирное гуманитарное время
вот оно - чудесное спасение на краю пропасти в пасти льва в объятиях цунами..
ну теперь то мне все совершенно ясно - это не ночное начало бомбардировки
а что? - продолжал тупить я от неожиданно счастливой развязки
- да приедет кто то - вот что!
- кто?
- кто кто? путин на авианосце или медведев на ту стопятьсот!
- а!
а почему они - спросил я себя
ну ты тупой - ответил я ему - кому еще будут в ночное стричь траву?
лошадям штоли?!
утром моя ночная версия дополнилась свежими уликами - знакомыми рожами заспанных дворников под косым солнцем
они приперлись в свой священный нерабочий субботний пурим прямо в шесть утра всем своим мощным коллективом и к семи смели всю поруганную траву с лица земли за самую дальнюю межпланетную орбиту
а после обеда в окне и обрамлении фараонов просвистело туда-обратно несколько черных как вальпургиева ночь членовозов на скорости формула один в монако - не они траву не она их просто не успели
а вечером сказали - приезжал гундяев