Иван-царевич встал, не проронив ни звука.
В незримую судьбу он выстрелил из лука.
Его стрела, как мысль, по воздуху летела,
Казалось, вот и сам он выпрыгнет из тела;
И в этот вечный миг открылось для Ивана,
Что сам он та стрела, и сам – сплошная рана.
Рождённый для любви, для счастья, для полёта –
Но вот его стрела вонзается в болото –
Где с неторпеньем ждёт царевича Ивана
Амфибия-судьба, наперсница обмана.