милиция пытала Солженицина,
осмысленно, медлительно, лишь для тебя,
тоскливые люди, писклявые леди,
на вентиляторе слюни, салют в пистолете,
как лезть в петлю,
но столетие полюбят без всяких привидений,
иссякли идеи, в косяк выросло дерево,
зять убил деверя - небольшая потеря,
нет истинного Менделеева по определению,
смешались ноги Снежаны, кнопки нажаты,
она была вагоновожатой,
на мне пижама в семь лет,
Ленин где? на Земле
между мной и истинным Менделеевым,
поместится Лев Толстой,
и одна Варвара Никитишна,
встретит криком: "Привет, петушки", подкашливая,
такие дни пошли: minimal, mission incomplete,
густыми время каплями,
пустынна моя внутренняя ферма,
высохли баобабы,
небытие в кентах,
где в юбках и мехах поют Петлюру,
так посещает лира школьные спектакли,
на тебя нет ювелира!
нет, правда, убери тетрадки,
пахнет растлением и мальборо парадная
незамедлительно зритель, выйди за рамки на следующей,
постигни великое Дао,
заразного и болеющего,
за Динамо или СПИДом,
позади нас только даль степи,
глубина глазниц и говно коней,
и мы догоняем небо
мистика коридоров больниц,
свастика, на лицах шок,
ластиком и карандашом нарисуют праздник,
табурет дразнит присесть,
пока не остыл стул,
с тылу подплыл к турке офицер
с пылу побыл в дурке,
сел на прицел,
сель обрушился на прицеп,
"спаси души" читалось в ином лице,
разрушена цепь,
достигнута цель,
грустный клоун на сцене,
гнусно кто-то оценит,
мяса центнер.