Она сидит на краешке недоеденной мысли,
на жаркой букве – говорит по зеленым душам…
Переварив в желудке солнечный, малиновый шар –
она над тобой, как земля израильская, повисла.
Ветки железные, бутылка и два апельсина,
сейчас взорвутся на красномудром твоем языке…
над целофанновыми пузырьками невыносимыми –
это Россия на твоей украинско-сирийской руке.
Катится, катится, дурочка, к нам не докатится.
из одной колеи праздно шатаясь в другую…
Как теплая медсестра на закипевшей кровати –
жаркими ляжками пузатую душу бинтует.
А на краешке буря и люди – душные звери,
о суету расшибают разноцветные головы…
По полу катится горошкообразная ересь,
рыбы бьются об лед, жалит голодное золото.
Валенки мыши прогрызли, выползли на Божий свет,
с розовыми ушками, горячими брюшками.
А умные говорят – Здесь дураков нет!
А она – жизнь, сидит на краешке и всех их слушает,
политическим шрамом на черном теле горит.
Говорит да кушает…
Кушает да говорит…
« Я вас сейчас утоплю, как котят в молоке!
Вытащу утром за красные уши на небо!»
Снится лиса, и дурак едет на дураке,
и тишина повисает на донышке мякотью хлеба.