Стоял октябрь.
Она была пятой в его списке сегодняшних жертв.
Пятой стервой, немного нервной, этакой бальзаковской дурочкой с французским столичным налетом над бровями и желанием что-то кому-то доказать.
Типичная "мадама".
Встреча была назначена на восемь тридцать на углу Юшет и бульвара Сен-Мишель.
На нем было драповое пальто и шерстяные брюки. Он нервно докуривал сигарету у входа в метро и не мог понять, почему не может взять себя в руки.
Она появилась из-за угла в малиновом берете и легком не по погоде плаще. За ней тянулся легкий шлейф до боли знакомого ему аромата.
Не отнимая взгляда она попросила прикурить и томно вдохнула поднадоевший дым.
Он только и успел сказать "Простишь?"
Он был первым в ее списке сегодняшних жертв.