Вспоминаю берег Дона, где поили мы коней
И неслись ковыльной степью, обгоняя вольный ветер.
Сберегу тех дней блаженство крепко в памяти своей
И отнять его не сможет у меня никто на свете.
Ты была во всей округе краше всех других девиц -
Гибкий стан, пунцовы губы, карих глаз очарованье,
На Дону, да на казачьем я объехал сто станиц,
Но тебе, моя голубка, приберёг своё признанье.
Припев:
Ой, поле-поле, сбереги следы коня!
Ой, воля-воля, ни конца тебе, ни края!
Сердце, как дверцу, распахни-ка для меня,
Неприступная казачка молодая!
Выйди, милая зазноба, оседлаем мы коней,
Стук подков пускай разбудит крепкий сон степи широкой,
Ты не прячь глаза большие, не ломай изгиб бровей,
Сердцу холодно, как пташке в синем небе одинокой.
Но ответила с прохладцей, что меня не любишь ты
И горят не для меня огнём уста твои пунцовы,
На заре напрасно были мною сорваны цветы,
Ширь степи будили зря коня буланого подковы.
(Припев).
Уходи! - Ты мне сказала, - не стегай зазря коня,
Не сойдусь с тобой вовеки, как не слиться Дону с Волгой!
Много девок есть в станицах, не неволь, прошу меня!
Пусть с любимой будет жизнь твоя безоблачной и долгой!
Утоплю в Дону глубоком я кручинушку-печаль,
Пусть с другим тебе путь жизни будет, словно солнце, светел!
Видно, сердца казака тебе, зазнобушка, не жаль,
Мою буйную головушку остудит вольный ветер.
Припев:
Ой, поле-поле, сбереги следы коня!
Ой, воля-воля, ни конца тебе, ни края!
Сердце, как дверцу, ты закрыла для меня,
Неприступная казачка молодая!
(22 февраля 2011 г.)