Знаешь, Мой друг, что самое обидное?
Как ни кощунственно звучит это сейчас:
Малознакомых двадцать душ бы, очевидно я,
Отдал взамен, чтоб ты был ныне среди нас!
Но судьбы их решать неужто в праве я?
Ведь каждый, дорог кто тем двадцати,
На грех смертельный, ради близких здравия,
Отдав по двадцать нас с тобой, готов пойти!