Изобретатель гнева в тупике,
Не решив поставленной задачи,
Гарцует в поседевшем парике,
Играя роль уставшей клячи.
С лимоном чай пересластил,
Келейностью наделал шума,
А тот, кто бунт благословил,
Стал манекеном в стенах ГУМа.
Но главное румянец щёк,
Висок подставленный нагану.
Вот всё на что способен рок,
Внедряясь дымом в панораму.
Изобретатель гнева ж окрестил
Водой святою иступленье,
Его уставшего простил
Палач за позу искупленья.