Был поздний вечер. За стеной, шел дождь.
Но, в горне билось и гудело пламя.
Могучих плеч отсвечивала медь –
Кузнец работал молотом играя.
Тут, в сумраке, скрепя, открылась дверь.
Усталый голос, вдруг раздался хриплый:
«Не мог бы мне помочь, ты, богатырь?
Вопрос такой уж, больно деликатный."
На голос обернулся… Боже, свят!
Она! Стоит с косой, в плаще помятом.
И мысль мелькнула - всё! Прощальный взгляд,
То по делам моим пришла расплата.
В коленях дрожь, холодный пот ручьём,
И в горле пересохло, как с похмелья.
Вся жизнь мелькнула призрачным огнём,
В заботах, где нет места для веселья.
А Смерть, усмешкою в ночи сверкнув,
Косу подправить попросила, только.
«Косу подправить?» - медленно шагнув,
Вздохнул кузнец – их переделал столько.
Взяв в руки осторожно полотно,
Поближе к свету вышел бедолага,
Добротна сталь, но временем оно,
«Изъедено», как старая коряга.
Так, что кузнец? Сам черт ему, как брат.
Он с детства был приученный к металлу.
Косу, подкову, старенький ухват –
В порядок привести, да чтоб на славу.
Работа спорилась. Уж дождь затих,
Луна над лесом лик свой показала.
Упарился кузнец… и горн потух,
Зато коса, как новая блистала.
Довольная работой кузнеца,
Ночная гостья собралась в дорогу.
«Скажи мне, ради имени Отца,
Зачем коса дана тебе в подмогу?
Ведь люди, как ни посмотри вокруг,
Приходит время, умирают сами.»
И в кузнице «повис» последний звук,
А пламя в горне вспыхнуло искрами.
«Коса зачем?» - от наглости такой,
Смерть оглянулась капюшон снимая.
Бледна... Потрогав лезвие рукой,
Она смотрела в душу не моргая.
Так вы же, люди, глупости своей
И злу, и жадности придали силу.
Законы Божьи – истину вещей,
Так исказили, что даёшься диву.
И вот уже дорога в Рай пуста…
Бурьян растёт такой, что не пробиться.
Пойду косить траву, чтобы душа
Попасть смогла к Отцу, не заблудиться.
04. 10. 2016 г.
*иллюстрация работы автора