девочка-****ец

Грозит пропитой печенью в двадцать с хвостиком, носит пирсинг только по праздникам. Да тебе, в целом, вовсе без разницы, почему с ней все парни так носятся: называют принцессой, венерой и своей девочкой, но откликнется только на суку или любимую. По-осеннему противоречит, а по-зимнему так красива, Джека пьет прямиком из бутылки застенчиво, помнит все твои шрамы, но только не имя, с любовью зовет мертвым мальчиком. Больно кусается и дует губки заманчиво, грубо ругается и хочет все, что ты принял, у нее снова истерика, ей снова весело, она снова немного блефует стилем. Неприлично громко смеется, когда просится в Вену, любит ванну из пены и привыкла не верной со всяким быть, но не с королем из неона, он же знает как она любит, он слышит как она дышит вербеной, она знает как жить по его законам. Просится в петлю. Размазав помаду, целует белесые статуи, называет тебя лишь душевной отрадою бездушной игрушки с проспиртованной ватой вместо набивки, считает что это игриво – а себя лишь дешевой наградой для хрустящих очками в руках от неловкости гангстеров, ласкает тебя безнадежно ревниво, привыкла жестокостью хвастаться. И бояться иголок, сардин и неровного пластика, притворяться что любит валяться в постели по праздникам, западать на дешевый софт-гранж и опасный пластид. Лишь к мертвому мальчику король ей любви не простит.