Первой Лошадь создал Бог,
И сказал ей, между прочим:
— Будешь ты с утра до ночи
Вечно в мыле, на издох,
В поле боронить и сеять,
Думать о другом не смея,
Чтоб хозяин кушать смог.
Дабы видеть этот свет —
Шесть десятков судных лет.
Лошадь возразила Богу:
— Хватит мне и двадцать лет,
Коль альтернативы нет.
Сорок забери, ей-богу!
С ней Всевышний согласился,
Думой новой озарился:
Создал в день второй — собаку.
Ей сказал: — Всю жизнь, похоже,
Будешь лаять на прохожих
И до хрипоты, до драки,
Сидя на цепи у дома,
Гавкать зло на незнакомых.
Двадцать лет дарю на это!
— Хватит мне и десять лет-то,
Гавкать сдуру, без умолку,
В стольких лет, не вижу толку,
Десять забери обратно!
Бог забрал их безвозвратно.
Было Господу не лень,
Так Адам на третий день
Создан Богом молодцом,
В точь похожий был с Творцом.
Тут сказал Господь ему:
— Я доволен, посему,
Ешь и пей, и веселись,
Вдоволь спи и наслаждайся,
Но на всё, не забывайся,
В двадцать лет дарую жизнь.
— Мало жизни мне такой! —
Вдруг Адам так возмутился,
С просьбой к Богу обратился,
К сделке чтоб прийти другой:
— Двадцать лет возьму свои,
Сорок, что вернула Лошадь,
Десять пёсьих подытожат —
Семьдесят теперь мои.
Бог согласье дал на это.
Вот теперь так в жизни есть:
Сладко спать и сладко есть —
Двадцать лучших в мире лета
У родителей порога
Нам даровано от Бога.
А потом все сорок лет
Мы, как проклятые пашем,
Отпрысков рожаем наших,
Свой блюдём во всём обет,
Вкалываем мы как Лошадь,
Чтоб семья имела площадь,
Чтобы ела и в тепле —
Сорок лет нам быть в седле.
А последние лет десять,
Сидя, с горечью в лице,
Мы судачим на крыльце,
И, выплёскивая плесень,
И для старческих утех,
Мы облаиваем всех.