Ведьму старую корёжит, и от мысли о словенах
успокоиться не может – кровь от страха стынет в венах.
Ночь потрачена впустую, Кивутар успех сулила,
а сама же, подчистую всю работу провалила!
В гроб запрыгнула сквозь доски со слезами и с обидой
что вернулась в дом отцовский посрамлённой и побитой.
Вопрошала всё с досадой: в мире может что-то разве
для заразы быть преградой, помешать моровой язве?
Раз им магия известна, раз ума у них излишек,
стала действовать нечестно – рылась в памяти людишек.
Слала духов к ним подручных, голосами соблазняла,
дел придумала нескучных – как могла их выгоняла.
Всё напрасно! Без успеха. И бранится ведьма хмуро:
рохля, тряпка, неумеха, размазня, слюнтяйка, дура!
И дрожит, как лист осенний, но пока ещё не очень –
есть надежда на спасенье – у неё ещё две ночи.
У неё покуда есть чем отвести ещё угрозу –
наступает снова вечер, Вамматар идёт к утёсу.
А словене, тем же утром шли на реку, знанья множить,
за советом новым мудрым, и опять топили лошадь.
А ещё свиную тушу и курей в придачу ящик,
и тогда из вод на сушу снова выплыл к людям ящер.
Он глядит на них – и что же? Вид у всех здоров, приятен,
ни на чьей не видно коже никаких зловещих пятен.*
И такую держит речь им: «Вижу, вышло без наклада,
упрекнуть вас, значит, не в чем – всё вы сделали как надо!
Только праздновать победу наше время не приспело –
одолев сестрицу эту, со второй имеем дело.
Эта средняя сестрица в тяжких бедах виновата,
с ней придётся повозиться – нынче будет трудновато!
Гости к вам прибудут скоро, хромоноги и корявы –
раз избавились от мора, так встречайте упыря вы.
Это равки, – навьи чуди, –** сами ходят, видят, слышат,
с виду, вроде бы, как люди, но холодны и не дышат.
Перед этими гостями изнутри на двери, окна
доски прочные гвоздями приколачивайте плотно.
Взаперти сидеть придётся, и не выглянуть ни разу.
Кто случайно их коснётся – пустит в дом к себе заразу.***
И следов их опасайтесь – утром будет очень грязно.
Ни к чему не прикасайтесь, – что снаружи – всё заразно!
Впрок дровами запасайтесь, да по-чёрному топите,
чем хотите занимайтесь, только, главное, – не спите!
Нынче сон всего опасней – кто к подушке прикоснётся,
чей огонь в печи погаснет – тот уж больше не проснётся.
Равки бойню вам готовят – если двери вам порушат,
только дым их остановит – без него вас передушат!
До исхода этой ночи не спускайте глаз друг с друга –
будут равки вас морочить, приготовьтесь – будет туго!
Я же буду недалече – меж горящими дровами,
лишь топите жарче печи – в их огне я буду с вами!»****
Дав такие наставленья, Яша вновь уполз под воду,
а народ, без промедленья стал готовиться к заходу.
Кузнецы раздули горны, занялись своим железом,
да гвоздей ковали горы, а иные шли за лесом.
Брали ёлки и берёзки, их из лесу добывая,
распускали их на доски, окна в избах забивая.
И, исполнивши под вечер всю работу в полной мере,
затопили дома печи, изнутри забили двери.
Тихо было лишь сначала – час прошёл без изменений,
а потом тревожно стало – за окном скользнули тени.
Вдруг внезапно, без причины, пол затрясся под ногами,
задрожал огонь лучины, и вода пошла кругами.
Это вылезли из плена домовин своих укромных
порожденья тьмы и тлена, и былых деяний тёмных.
Уж слыхать, как всюду рыщут на своих корявых лапах –
ищут, где пролезть в жилища, источая смрадный запах.
И скребутся, словно мыши, за стенами, всюду, рядом –
лезут в окна и на крыши, мажут стены трупным ядом.
Только доски-то порушить плоть прогнившая не может,
да и дым, струясь наружу, корчит гнусные их рожи.
Вдруг снаружи полусонно равки песню затянули –
загудели однотонно как гудит пчелиный улей.
И от этого гуденья в голове мутится что-то,
появляются виденья, навевается дремота.
Охватила всех сонливость, и явились перемены –
темнота зашевелилась, у домов ожили стены.
Поналезло насекомых – пауков и многоножек,
здоровенных, незнакомых, на обычных не похожих.
И ползли по полу гады, и клубками извивались,
люди стали уж не рады что в домах замуровались.
Да на улице-то – хуже! Все смекают – это морок!
Это выгнать их наружу умышляет хитрый ворог.
Только с мороком бороться всё труднее с каждым часом –
кто – ножом давай колоться, кто – топиться в бочке с квасом.
На родных своих кидались, топором грозя посечь их,
и дома спалить пытались, да и сами лезли в печи.
А иные забывались, слыша голос – властный, жёсткий,
повинуясь, принимались рвать с дверей и с окон доски.
Только тех, кто засыпали и грозили стать бедою
тормошили и щипали и будили их водою.
И детишек забавляли – не смыкались чтобы глазки
песни пели и плясали, и рассказывали сказки.
Но на этот случай нежить запаслась последним планом -
пробивать пустилась бреши, в двери изб лупя тараном.
И под мощными толчками двери ходят и трясутся,
и видать, как с косяками понемногу расстаются.
Да и сон одолевает, и терпеть уж нету мочи,
всё куда-то уплывает, но конец приходит ночи!
Грохот в двери и гуденье – всё внезапно прекратилось,
и пропало наважденье, и развеялась сонливость.
Свет пробился заоконный сквозь прибитых досок щели,
вздох пронёсся облегчённый – и сегодня уцелели!
Ночь вторая пережита – сберегли премудрый ящер,
и родных богов защита, и огонь животворящий!
Продолжение: Князь-ящер. 6. Ловиатар -
http://www.stihi.ru/2016/10/09/2016