Он мечтал жить человеком,
Много девушек любить:
Донджуаном, чародеем,
Сердцеедом страстным быть.
Заставлять в горячке биться
И отчаянно стонать.
Умолять его о ласке,
Пытку тела продолжать.
Только мозг держал всё в тайне
И свободу не давал.
Поделиться тем, что хочет,
Той горячкой запрещал.
Закрывал пути любые,
Все позывы отвергал.
Для одной...своей...любимой...
Для неё оберегал.
Время шло...а с ним надежда,
Что когда-нибудь найдёт.
И она оценит жертву,
Чистоту его поймёт.
С каждым годом холоднее,
Тяжелее было жить.
Никого, совсем, ни разу...
Без любви не подпустить.
Но он выдержал и это...
Только страшной лишь ценой:
От всего закрылся мира,
Для всего теперь чужой.
Ни красавицы не надо,
Ни такой, что всё поймёт.
Одиночеством с печалью,
Без мечты теперь живёт.
На свидания не ходит
И вообще как лёд застыл.
Женский облик стал помехой,
Не даёт прибавки сил.
Нет, свой пол не любит тоже...
Просто нет совсем любви.
Годы пыток над собою
Все остатки унесли.
И чем больше жизнь проходит,
Тем на сердце холодней.
Хоть и просит тело ласки...
С каждым годом всё сильней.
Гасит это, издеваясь,
Говоря природе: "прочь!"
Не давая даже тени,
Шанса девушкам помочь.
Поддразнит порой, для шутки,
Что-то ляпнет сгоряча.
А потом скорей отрубит
Всю надежду им сплеча.
Он мечтал быть ловеласом,
Показать как мог любить.
Но со временем стал крабом...
Панцирь чей нельзя пробить.