Переболев, выталкиваю с треском
Все форточки, все двери нараспашку.
Как хорошо стоять в потоке резком.
Долой белье и влажную рубашку.
Вон кто-то там качается на ветке,
То начиная песню, то бросая.
Так я плыла, качаясь в сонной сетке.
Теперь очнулась – и стою босая
Среди облаток, склянок и бумажек
И полотенец, выпачканных йодом.
И этот запах – он не то, что тяжек,
Но надоел, хоть пахнет Новым Годом,
воспоминанье о темнице тела,
о том, как дверца глаз была закрыта.
напомни мне, чего же я хотела,
на чем остановилась до бронхита
Теперь, когда и облаков не стало,
Что плыли над рекой в тумане сизом,
Позволь мне, завернувшись в одеяло,
Позволь же наклониться над карнизом.
руками надавив на подоконник
читать я стану птиц невнятный сонник
и книгу леса пряного запоем.
Постельным этим сытая покоем.
мне солнце напечет глаза до плача,
заставит скрыться в комнате, мигая,
и я взгляну на комнату иначе,
как именно, пока еще не знаю.
2010-е. Москва