В сентябре пролетают листья через гранит.
И от стен не осталось обломков, один лишь грохот.
А в газетах писали: кто любит, тот не забыт...
Их издатели стерты в меленький порошок.
Таракан в голове не ведёт себя больше плохо,
Он ведёт себя хорошо.
Я к тебе обращаюсь, осень, уже кричу:
Ты не слышишь, рыжая бестия в дерматине,
Ты не носишь в отличье от лета синтетику и парчу,
Лён и хлопок. Но прелести все укрыв,
Ты зажжешься как свечка, и дело не в парафине,
Просто нету альтернатив.
Третий глаз открывается только лишь к октябрю:
Я продрог от тебя, моя грязная, злая. И всё же
Я к тебе обращаюсь как к маленькому бунтарю,
Золотой и шипастый сезон,
Я устал просыпаться во тьме и кутить до неё же,
Я до обморока влюблён.