жизнь разрывает небо на причины, и разбивает голову о счастье. а я пою, лишённая гортани, урезанная, рваная, чужая. саму-себя в себе отображая. ...кого - себя? вот этот вот обмылок, с крылом потрёпанным, с распухшими губами, убитой нервной - всё ещё - системой, распавшейся на мат и междометья?
в каком-то бывшем - до меня - столетьи, где женщины рожали и варили, потом обжаривали - и варили снова, и тёрли тряпкой пол, затем глазницы, опустошённые слезой и треньем, ты, от треклятой жалости дурея -
меня жалел бы, а потом - любил...
какие, к чёрту, огурцы и дыни? я наливаюсь мясом и стихами, и пожирая горы... горы жира, схожу с ума от осени своей...
... не надо тряпок, родов и варенья... любви /и даже жалости/ не стоит - театр дурацкий, ложь комедианта, спектакль одного недоактёра - под свист его же собственных теней.