И расстрелян я был наповал... Без Ружья!
Но от пули незримой не легче!
Мне проклятие вынес любимый судья,
Прострелив ядом слов моё сердце.
И теперь, проклянённый, как снегом ветла
Свою крону поникшую клонит,
Мою душу заполнила серая мгла –
Всё, что светлое, чёрным хоронит.
От проклятия жилы набухли в руках,
Сразу нос заложило соплями,
И очнулся я ночью в стальных кандалах,
Будто обручем голову сжали.
Осьминогом опутали душу слова,
Ни вздохнуть невозможно, ни хаять.
Только чувствуешь, как, захватив, мерзлота
Вновь границы в душе расширяет.
Я преграду из чая себе сотворю,
Чтоб горячим глотком растопить бы
Метастазы холодных словес «не люблю».
Жадно выпью, не раз, и не трижды.
Приготовлю проклятью осиновый кол,
Склеив в сердце отверстие пули...
Между злом и добром постоянный раскол…
Может, сблизят их лишь поцелуи.