три часа ночи - самое время для больного мышления,
пора долгосрочной памяти вгрызаться до оцепенения
безмолвным криком, застревая в горле слезами
невыплаканными от горя, я нежно себя терзаю.
откуда во мне любовь к самобичеванию,
отчего - в штыки, других усилия врачевания.
всем нутром я хочу открыться, довериться,
но увы такой синдром, похоже, не лечится...
говорят это страшно, коли тот,кто всегда смеялся,
плачет навзрыд, ломая в истерике пальцы,
я же напротив, сохраняю все чувства укромно,
молча , без публики, царапая сердце ребрами.
не по мне , чтобы кто-то увидел душевные травмы,
так бездушно, по-садистски новые оставляя,
ведь нет места вандалу, в разрушенном им же, храме,
коль пришел за прощеньем дьявола прославляя.