К набережной
спускается мостовая,
шлейфом которой служит речной туман.
Вынырнув, рыбы
мокрые рты разевают,
выключив громкость…
Шире держи карман,
чтобы поймать
с этой безмолвной песней
скрипы ракит, разгоняющих ветками мрак.
Я же во сне
давно не летаю, хоть тресни!
Значит, лимит на полёты исчерпан…
Итак,
время теперь мне
не созерцать округу,
с ракурса ангела впитывая рассвет.
Выпала доля,
что ни врагу, ни другу
не пожелаешь
(а, может быть, лучшей нет):
перенести на бумагу
эти вот улицы-строчки,
буквицы зданий,
смелый речной зигзаг,
вечно куда-то спешащих людей многоточья,
тысячелетний собор – восклицательный знак!
Вот на листке – круче мелованной белой –
вдруг проявляется
город, весьма небольшой.
Где-то над ним, между строчек,
парит несмело
то, что потом назовётся
моей душой!