Из поэмы «В Центр, Юстасу»
Я заявляю всем во мне живущим:
не ими я назначен и озвучен,
не ими поощряем и судим,
не ими на вокзалах провожаем…
Не ими опекаем до седин.
Скорее место встречи назову, чем
туда вернутся тающие льды.
А это означает, что, пожалуй,
на эту клетку лошадью державной –
не надо, Юстас, не ходи сюды,
не оставляй дождю ее следы.
Ледник ушел и возвратится снова,
руководимый паузой двустиший.
Не я его напряг, а кто-то свыше,
кто начинает с самого простого…
Он понимает, чем болеет слово –
в нем души всех его произносивших!
Довольно, Юстас, мне оно не надо,
твое «ступай и больше не греши».
А если чем присяга и сильна, то –
теплом пяти печеных картошин
в казарменной глуши пансионатов,
пассионарным праздником души.
Присяга – словно проба анаши.
Призвание похоже на наркотик.
Не нас находят, это мы находим,
меняемся местами на охоте,
поскольку все теряем и спешим
достичь непокоряемых вершин.
Мы не в свои садимся сани
порой задолго до зимы.
Но мы не пащенки на псарне
чего-то высшего, чем мы:
в конце концов, себе мы сами
приказываем – или здравый смысл?
И нету выслуги за верность –
есть непочтительность и ересь,
соскальзывание по лучу
через ответственность и через
грязь окончательных лечебниц
к своим заветным «не хочу».
А дальше – файлы по ключу.
*
Но каждый начинающий простак
преобразует паузу не так.
23.09.01.