Разбросаны места успокоений,
не знаю я, где похоронен прадед
и имени прабабушки не знаю,
Я никогда не посещал Житомир.
Мир жита: ячменя, ржи. Яровые
предпочитают солнце слою снега.
Но бабушку и дедушку я помню.
Они лежат в Москве на Востряковском,
и негостеприимная Россия
их осыпает то дождем, то снегом.
А мраморной мацейвы не осталось,
ее в лихие годы сперли гоим.
Мои родители, покинув Украину,
пожив в Москве, лежат в пустыне Негев
под жарким солнцем древнего Арада.
Туда добраться от меня не просто.
Ну, что сказать «Пустыня есть пустыня»,
и край ее – Хевронское нагорье.
А я живу на землях Биньямина,
младшего брата цадика Йосефа,
сына нашей праматери Рахели.
Пока еще вдыхаю сладкий воздух
Святой Земли и каждый день взираю
на красоту окрестных гор, но помню,
что есть у нас в ишуве тоже место
для тех людей, что этот мир оставив,
отправились на поиски Эдена
без компаса и карты. Только в саван
одетые тела их спят спокойно
в густом лесу, где ночью свет светила
бросает тень на белые надгробья,
высвечивая имена и даты,
ушедших в никуда и слившихся с землею
в надежде предстоящего рассвета.
Мацейва – памятник
Гоим – см. «Вас назвали ГОЙ? А что это такое?»
https://www.proza.ru/2012/06/11/1082
Ишув - поселок
Эден - рай