Я песню бросил на дороге,
Звук замер, где-то погодя
Её мальчишка босоногий
С собой забрал, вдаль уходя.
Она мелькнула и пропала,
А много лет потом спустя,
Её услышал на привале,
Где собрались мои друзья.
Она была уже чужая,
Чужая в ней была душа,
Но, как и прежде, молодая
И также очень хороша.
&
Мне слово радость доставляет,
Наивно верю болтунам.
Пусть веру ложью разбавляют,
Благословляю их обман.
Терпим к обманчивости истин,
Их очарован простотой,
Мой мир мне больше ненавистен,
Чем упоение мечтой.
Я грешен сам, люблю в порыве,
Провозглашая и трубя
Высоким голосом в надрыве
Соврать бесстрашно про себя.
&
Спешат колокола
Гулким эхом,
Протестуя в своей правоте.
Кто там верует смехом?
Не те.
Кто луну забросил высОко
И ждет ее паденья?
Вынь свое око
Бденья.
Что за смешная девчонка
С глазами трагедии?
Короткая юбчонка
Комедии.
Я улыбаюсь глазами птицы
На потрясение чувств.
Где вы мои возницы?
Пуст фаэтон,
Пуст.
&
"Я тоже нарисую
смерть цветка
в китайском духе
на белоснежной чашке —
воздушным росчерком
на матовой поверхности:
последняя попытка по инерции
приблизиться... глядишь,
и завтра принесет
нам свежие надежды..."
Сквозь призму смерти
не увидеть жизнь,
У этой призмы
слишком много граней,
Поверхностей, вершин
и оснований,
Чтоб из увиденного
Взять и жизнь сложить.
Сквозь призму жизни
Смерти не видать,
Она отделена самою жизнью
Длиною от рождения
До тризны, где в ярком свете
Ждет всех благодать.
Когда соединить
Две эти призмы,
Увидеть луч надежды
Можно в жизни.