Вот же ночь. Не спалось. Не работалось бдело.
Вспоминалось о прошлом. Мечталось о бу--
ду-ю-ююю - выпевало в трубе оголтело
и стекало в золу,
как на тыквенном лбу
пот, взопревшим от дремы октябрьским утром
с розовеющей мочкой снегирьих телец,
с иневатою седью по скирдовым юртам,
с тонкой льдинкой во рту из ведёрок с крылец...
О такую бы пору -- со псом на охоту
в редколиственный,пьяный, недышащий бор...
И-ууу - воет в трубе. Папироску охота.
И воды. И по малой на ветреный двор.
Вот встаёт он и сгорбившись, прыгая шатко,
как по колкой стерне (ноги мерзнут - чего ж),
утепляется в ватник и кроличью шапку,
уминая в зубах телеграфную дрожь...
У-ю-иии - подвывает завьюшечный дьявол;
водолазно прошлепав от двери к тахте,
и свернувшись младенчески под одеялом,
он лежит, улыбаясь себе в темноте...