Ой, вы, братцы-мужики, что же деется?
Нам от стрессу и от баб – жизнь в копеечку.
Друг на дружку нам да только и надеяться,
Да на баночку, на златошеечку.
Горе-писарь накропал на нас подметный стих,
Факты гнусные из чьей-то жизни повыдергал.
Если так уж, мужики, то как-нибудь без них
Перебьемся, перетерпим, повыдюжим!
Уж не им ли всю зарплату до рублика
И цветочки, и духи дарим к празднику…
А себе – так только дырку от бублика,
Да с получки иногда чуть под газиком.
Сколько им ни отдавай – сам в придурочках,
От упреков вся душа - как измолота.
А они вокруг в песцах и в чернобурочках,
На «граблях», и на ушах блещет золото.
Да дубленки, соболя или бобрики, -
Больше тигра нанесут ущерб фауне.
Ну, а мы то, дурачки, словно бобики
Раз в квартал всего пивка попьем в сауне.
А еще для них, спаси ты нас, Боженька,
Сапоги два раза в год к дню рождения.
А за эти сапоги было можно бы
Пол-«Зенита» приобуть без затруднения.
Да еще у них в башке не все ладится –
Ни в футболе ни бум-бум, ни в политике.
Выйдут замуж по любви, а сами маются –
Даже лень пошевелить свои винтики.
А мужик – он как ягненочек беленький,
Им как хочешь вороти, но без грубостей.
Ну а если горло драть, так он, бедненький,
С бойкой дамочкой доедет до глупостей…
Да, иной мужик не тот, что на рать ходил.
А горластый пол – одни акселераточки.
Квазимодо лишь один их бы всех любил,
Коль не знал бы ни лица, ни фотокарточки.
Ну а если про интим слово за слово –
Что ни баба – чертом прет все в красавицы.
Как ни глянь, ни тронь – всегда облик заспанный…
Скажешь ей - «Мурлин-мурло» - обижается.
А все видится себе, будто Гурченко.
И корсетом все себе душит талию,
И все треплет языком, что измучена…
После свадьбы вся любовь – аномалия.
Ой, вы, братцы-мужики, что же деется!?
Нам от стрессу да от баб – жизнь в копеечку –
Стала чертом ненаглядная девица…
Выпьем банку да похлюпаем в кепочку!
1982 г.